Он был опытным контрразведчиком, неплохим аналитиком, умел читать между строк, видеть даже то, чего там не было. Но могло быть.
Подполковник связал сообщение Турка с деятельностью своего шефа – сенатора Алексея Александровича Воеводина, генерала КГБ в отставке, который возглавлял в Совете Федерации Комитет по госконтролю за органами внешней разведки. Сенатор был жестким человеком. Если его и интересовало чье-то мнение, то без ссылок на тех же аналитиков или прогнозистов. Так что с «универсала» Козырина спрос был двойной.
В голове Виталия начал вызревать план. Он мог бы назвать это вдохновением; он черпал официальные и неофициальные строки откуда-то «сверху», они тесно переплетались и с похожими словами из донесения секретного агента («легальные и нелегальные источники финансирования»), и с родственными определениями из полномочий органов внешней разведки: «в процессе разведывательной деятельности органами ВР используются как гласные, так и негласные средства и методы».
Окончательно это звучало так: для достижения цели все средства хороши.
Очень кстати Виталий вспомнил еще об одном донесении Турка, которое осталось без внимания, а сейчас все они связались воедино и представляли собой этакую бумажную кувалду. И голова, по которой ею можно заехать, уже приобретала знакомые черты.
Где же это донесение? Оно не представляло особой секретности, и скорее всего подполковник положил его в папку за… кажется, июнь или июль 2002 года.
Да, так и есть. В домашнем сейфе Виталий нашел папку и извлек из нее рядовое донесение Турка Петрову. Частенько агенты не добывают информацию, а берут ее из открытых источников – газет, журналов, Интернета (такая информация переваливает за 90 процентов). Главное – видимость работы. За это их не поощряют, но и не выговаривают – все так делают, даже в центральных аппаратах разведки.
Вот это сообщение.
Сообщение Турка от «28» июня 2002 г.
Петрову
Американской разведке стал известен факт финансирования нефтяными шейхами, в частности – из Катара и Бахрейна, морских боевых отрядов ХАМАСа и «Исламского джихада». Особое внимание ЦРУ привлекло наличие в них подразделений хорошо подготовленных боевых пловцов, обучение которых весьма сложное и не быстрое дело…[2]
Остальное неинтересно, важно лишь начало – все о том же финансировании нефтяными шейхами.
Отключив все телефоны и наплевав на то, что в это время его ждут на плановом совещании Комитета в Совете Федераций, подполковник ФСБ всего за пару часов набросал в голове план предстоящей операции. А она состоится – в этом Виталий был уверен на сто процентов. Он не забегал вперед, ему не придется долго убеждать сенатора, посвященного в пучину тайных спецопераций органов внешней разведки. Сенатор еще не перестал глушить шампанское ведрами, и слово «риск» для него было таким же привычным, как дорогое любимое пойло.
Тем более такие операции, созревшие сразу, словно по повелению свыше, принимаются без единой поправки и почти всегда имеют успех.
И все же Козырин слегка преувеличил свою значимость. На момент получения секретной информации от разведчика Петрова у него имелся материал, чтобы «соединить несоединимое». И этого умения у него было не отнять.
Первое, что он сделал, – это встретился с Петровым у кинотеатра «Экран» и всеми правдами и неправдами уговорил агента придержать бумаги.
– На какой срок? – услышал Виталий недовольный вопрос Николая, полноватого человека лет сорока, с венчиком седоватых волос вокруг лысины. Совсем недавно он скрывал ее, зачесывая волосы от уха до уха, но неожиданно сменил имидж. На юго-восток Москвы он приехал на сером «Рено».
На какой срок – подполковник пока не знал. И вообще он второй раз за день поймал себя на мысли, что торопится. У него не было, пожалуй, самого главного: боевой единицы, способной реализовать его идеи. Аппетит приходит во время еды. Возможно, что-то проклюнется в ходе подготовки. А начало уже положено; и трудно наступить на горло своей песне.
– Ты знаешь секретные счета разведки ВМФ? – спросил Виталий.
– Нет. На то они и секретные, – лаконично ответил собеседник.
– А подставные фирмы?
Петров, одетый в слегка помятый светло-коричневый костюм и таких же тонов полосатый галстук, на минуту задумался.
– Еще будучи 2-м Главным управлением Морского Генерального штаба, а позже разведуправлением Главного штаба ВМС, военно-морская разведка занималась левыми поставками вооружения – в основном в Индию, Вьетнам, Северную Корею. Под своей «крышей» она открыла за рубежом подставные фирмы, через которые отмывались деньги. После распада Союза незаконные поставки оружия прекратились, закрылись фирмы – кроме одной. Не исключено, что через нее нынешний разведупр время от времени проводит кое-какие финансовые операции. Но я об этом ничего не знаю.
– Что это за фирма?
– Теперь это консультационно-адвокатская фирма Bombay Consulting Pvt. Ltd.
– В Индии?
– Бомбей, насколько я знаю, до сих пор находится в Индии.
– Возможно доказать ее «родство» с папашей – морским разведупром?
– Доказать кому? Только специалисты поймут друг друга.
– Например?
– Например, я и ты. Неважно, колбасу мы варим, занимаемся промышленным шпионажем или работаем на одном компьютере. Просто ты замечаешь, что в твое отсутствие кто-то работал на компьютере, зная, что пользователей всего двое.
– Можно сделать так, чтобы эта фирма выставила некой компании счет за оказанные услуги?
– На основании чего? Нужен договор.
– А просто перевести деньги можно?
– Можно. Но их вернут обратно как ошибочно перечисленные.
– А если к тому времени счет фирмы будет закрыт?
– Если фирма переводит деньги и закрывает счет, банк деньги не возвращает и они остаются у фирмы, которая получила деньги, – уверенно ответил Петров, наверняка зная, что в банковских операциях Козырин разбирается не хуже. «Пытается размышлять? – спросил он себя. – Освежает память?» – Договор в этом случае необязателен, – закончил он.
– Хорошо. Достань мне банковские реквизиты индийской компании. Погоди, Николай, – остановил агента Виталий, – у меня еще вопрос: ты веришь, что на «Мавритании» соберутся главы террористических организаций?
Петров покачал головой.
– От Турка всегда приходила качественная информация, и в этот раз у меня нет причин не доверять ему. «Саммит» состоится – это точно. Но террористические организации будут представлять адепты, если хочешь, их руководителей. Люди не большие и не маленькие. Возможно, «авторы» громких терактов, чьи имена на слуху.
– А спонсоры?
– Финансисты в отличие от террористов стараются не передоверять свои дела третьим лицам, – веско изрек Петров. – Возьми хотя бы наших и посчитай, сколько времени они проводят в полетах. Они не сидят на месте. Впрочем, о чем я говорю. Ты сам все прекрасно понимаешь.
Алексей Воеводин объявил об окончании планового заседания Комитета Совфеда по госконтролю за органами ВР и поднялся из-за стола. Из постоянных членов сенатского комитета лишь двое неторопливо складывали в кейсы рабочие бумаги, остальные поспешили по своим делам.
Лысоватый, с массивными надбровными дугами, нависшими над серыми глазами с рыжими крапинами, сенатор был небольшого роста и все же сутулился. Особенно заметно это проявлялось, когда Алексей Александрович садился и его голова, сидящая на подвижной шее, словно уходила в плечи.
Оставшись один на один со своими мыслями, Воеводин надел пиджак и прошелся по просторному кабинету. Оказавшись у окна, он повернулся, скрестив на груди руки, и посмотрел на свое рабочее место как бы со стороны. На миг показалось, что за громоздкой спинкой кожаного кресла кто-то сидит, наблюдая заставку на мониторе ноутбука: там среди воздушных пузырьков, камней и кораллов плавали тропические рыбки.
Сенатор перевел взгляд на ряд телефонных аппаратов, стоящих на отдельном столике. По одному из них – желтоватому, словно бивни старого слона, – он мог напрямую соединиться с председателем Верхней палаты, по другому – лично с шефом ФСБ. Два других имели обычные городские номера. Но ни один из них не годился для чрезвычайно важного и секретного разговора.
Сенатор, стоявший во главе государственного контролирующего органа, не без оснований боялся прослушки со стороны ФСБ; там «слушают» всех, включая премьер-министра. Он был не властен поставить крест на той или иной акции – на то имелись другие методы и средства: поднять шумиху вокруг острого вопроса в прессе и тем самым добиться нужного резонанса; наконец, высказать свои соображения и аргументированно подтвердить точку зрения Комитета человеку, который управлял органами внешней разведки, – президенту страны. Но то – крайний случай, к нему сенатор не прибегал ни разу.
И сегодняшний вопрос, обсуждаемый на Комитете, ему в Кремле не решить. Равно как и через СМИ, от которых только сегодня сенатор получил двенадцать заявок на интервью. Остается третий, самый надежный, хотя и рискованный, и затратный метод.
А деньги таяли. Расходы многократно превосходили доходы. Можно продержаться на плаву год, от силы – два. А впереди борьба – по большому счету, финансовая – за кресло в Верхней палате парламента.
Сенатор подошел к телефону и в очередной раз набрал московский номер. Когда абонент наконец-то снял трубку, чиновник бросил сухим, приказным тоном:
– Подъезжай ко мне на дачу. Там объяснишь мне, почему тебя не было на заседании.
Воеводин звонил подполковнику ФСБ в запасе и бывшему офицеру Службы безопасности президента, а ныне президенту Союза ветеранов спецназа Виталию Козырину.
Экс-чекист подобрал себе неплохую команду. Кроме оказавшихся не у дел бойцов спецподразделений ГРУ, ВДВ, погранвойск, он перетянул на более высокооплачиваемую работу действующих офицеров. Так, несколько человек, уволившихся из Службы безопасности президента, осуществляли охрану сенатора Воеводина.
Сегодня была их смена. Не считая нашумевшего «сочинского дела», получившего широкий общественный резонанс, они имели безупречную репутацию.
Рослый и широкоплечий телохранитель, одетый в строгий костюм, открыл заднюю дверцу представительского «Ауди А8». Казалось, сенатора оберегала не только его внушительная фигура, но и его могучая, как у раскидистого дуба, тень, накрывшая полмашины. Телохранитель сел на переднее сиденье. Его напарник, в совершенстве владеющий защитным вождением, тронул автомобиль с места. За ним последовал другой «Ауди» (более дешевая черная «четверка» таранного типа), способный столкнуть на обочину мощный и грузный «Мерседес».