– Не балуй. – Ежик послушно выбросил ее в окно. – Как наши дела? – перешел Палыч к главному.
– Все сделал как положено. Пацан действительно в этой гостинице, сто сорок третий номер, в правом крыле на третьем этаже. В самом углу, там такой аппендикс, – Погожин рукой изобразил невидимую схему расположения гостиничных номеров. – Черные его пасут, притом очень качественно. Если бы вы меня не предупредили – ни в жизнь бы не заметил.
– Нюх теряешь, – усмехнулся Лескин.
– Да нет, – Ежик стал поспешно оправдываться. – Но уж больно профессионально гады пасут. Их номера вокруг номера пацана. Если он выходит, то сразу несколько джигитов его сопровождают, идут на расстоянии «вилкой», но так, что хрен из нее вырвешься.
– Тебя самого не просекли? – Лескин внимательно посмотрел на Ежика.
– Что вы, я, чтобы не засветиться, даже к коридорной за справкой не обращался. Взял в руки разводной ключ и пошел по номерам, якобы проверять состояние труб системы отопления. Кто меня в чем заподозрит?
Действительно, Васька Ежик даже в приличном прикиде не тянул на личность, от которой следует ожидать неприятностей.
– Сколько черных? – поинтересовался Дмитрий Павлович, пальцами правой руки поглаживая подбородок.
– С десяток наберется, – задумчиво произнес Ежик, мысленно подсчитывая боевиков, которых он видел в гостинице. – И вот что еще, в номере напротив живут два абрека. Они там вроде как на посту, даже кресло стоит в коридоре перед дверью, а в номере, что по соседству, есть магнитофон, старая развалюха. Думаю, они прослушивают номер пацана.
– Какие замки в номерах?
– Фуфло, – презрительно скривил физиономию Васька, от чего она стала похожа на мордочку рассерженного ежа. – Я их открою сплющенным гвоздем, а уж вы наверняка плевком.
– Ладно, посмотрим. Пошли, – Лескин первым выбрался из теплого салона автомобиля под противный, мелко моросящий дождь. Следом за ним выбрался Ежик, сутулясь от сырости, он поднял воротник куртки. Посмотрев с некоторой опаской на светящийся квадрат гостиницы, негромко произнес:
– Сейчас лучше идти со стороны хозяйственного двора. Там какие-то подсобные помещения, гостиничный гараж. Есть еще эвакуационный выход, на случай пожара. Кстати, на третьем этаже двери пожарного выхода почти рядом с номером вашего пацана. Пройдете вообще никем не замеченным.
– Это хорошо, что ты все досконально выяснил, – улыбнулся старик, в следующую секунду его лицо снова стало серьезным. Он хлопнул Погожина по плечу и негромко сказал: – Ладно, веди меня, Иван Сусанин.
Зайдя в тень от деревьев, они поспешно направились в сторону гостиницы. Миновали залитую светом автостоянку, обошли здание и оказались возле ограды хозяйственного двора.
В темноте Ежик, только по одному ему известным признакам, обнаружил калитку, немного поманипулировал, и на пол со звоном упал навесной замок.
– Прошу, – Васька шутовски указал рукой направление.
– А собаки? – поинтересовался Палыч; как опытный жулик, он не упускал ни одной мелочи.
– Не держат, – ответил Погожин и коротко хихикнул, – гостиница и так полна «зверей», где уж тут собак разместить.
Они вошли в слабо освещенный прямоугольник хозяйственного двора. Василий быстрыми шагами прошел к углу здания, где под металлическим козырьком слабо тлела маломощная лампочка. Дверь оказалась не заперта, Ежик открыл ее настежь и, указав на лестницу, напомнил старику:
– Третий этаж.
– Будь на стреме. Если долго не покажусь, не хипишуй. Пока я не увижу Пистона и не перетру базар, вниз не спущусь.
– Ясно, понятно, – поспешно согласился Ежик. Когда за стариком закрылась дверь, он встал под козырек пожарного хода, озябшие руки сунул в карман, приготовившись к долгому ожиданию. В конце концов, деньги ему были заплачены, и немалые, поэтому следовало терпеть. Чтобы как-то убить время, Васька задумался.
Размышляя о превратностях судьбы, он неожиданно для себя бросил на весы двух человек: гопника Тик-Така и старого медвежатника Ключа. По первому одновременно плакали и зона и крематорий. Та жизнь, в которой он существовал, долго продолжаться не могла. А второй, мало того, что весь свой век воровал и сидел, был уважаемым среди блатной братвы, умудрился дожить до преклонного возраста (что не всякому законопослушному работяге удается), так еще попал в «переплет» с федеральным розыском. Выкрутился и сейчас на коне покруче многих крутых.