– Хохи, медленно подними руки.
Верзила медленно выполнил команду, даже не стал сопротивляться, когда почувствовал, что рука Виктора ухватила за ствол «скорпиона».
– Теперь медленно поворачивайся и иди на выход, – приказал недавний пленник.
Они медленно двинулись к выходу. Теперь Хохи ощущал не только ствол пистолета, упирающегося в голову, но и ствол своего «скорпиона», упирающегося между лопаток.
– Скажи своим, чтобы не стреляли. Будем переговоры вести, – спокойно проговорил Виктор, еще сильнее вдавливая оружие в мускулистое тело чеченца.
Тот что-то прокричал по-вайнахски. Когда они вышли на крыльцо, из укрытия выглянул Тимур, за ним появились еще двое боевиков.
«Ага, это все, что у тебя осталось», – усмехнулся Виктор, пересчитав оставшихся врагов. Тут же убрав от спины пленного «скорпион», направил его на ближайшего боевика, нажал на гашетку. Пистолет-пулемет дернулся, изрыгнув сноп огня, расчертил грудь гвардейца несколькими кровавыми точками. Остальные бросились обратно в свои укрытия, стреляя в ответ. Несколько пуль попали в Хохи, служившего живым щитом для Виктора. Боль от ранений вывела его из состояния шока, избавив от постыдного для джигита чувства испуга. Заревев по-медвежьи, он стал разворачиваться, решив, что и голыми руками разорвет мальчишку. Выстрел в упор из «Макарова», как и предполагал чеченец, разнес его голову на множество кусков.
Виктор рухнул на пол и отполз обратно под защиту стен цеха.
На войне нет подлости, есть лишь военная хитрость.
– Это какой-то бред, – прошептал Тимур, стреляя в дверной проем. Он уже вообще ничего не понимал. Что же происходит? Его люди гибнут, а этот среднерусский лапоть как заговоренный, пули его не берут.
– Надо спалить его вместе с сараем, – предложил лежащий рядом седовласый гвардеец. – Как помойную крысу.
– Идея хорошая, – хмыкнул Тимур. – Только времени нет. – Закончить фразу Тимур не успел. Ошарашенно уставившись на проем в ограде, через который решительно шла, сжимая карабин, Лариса, он закричал: – Ты что, с ума сошла? – Подбежав, он грубо схватил женщину за руку и втащил в ближайшее укрытие.
– Ну, если у вас ничего не получается, не лишай меня такого шанса, – с ядовитой усмешкой произнесла Лариса. В глазах Тамерлана вспыхнул бешеный огонь ущемленного достоинства горца, но тут же погас. Во-первых, она была права, во-вторых, ее слов никто не слышал, кроме него, а в-третьих, он и так опозорен по самую макушку…
– Чего ты хочешь?
– То, что просила раньше, – поглаживая рифленый ствол карабина тонкими пальцами с длинными алыми ногтями, промурлыкала женщина. – Жизнь этого морпеха.
На мгновение Тимур задумался, они сейчас залегли на предельном расстоянии убойной силы «Макарова», а если отойти дальше, то и вовсе будут в безопасности.
– Хорошо, – согласился наконец резидент, повернувшись назад, он указал на вкопанный в землю длинный стол. – Стрелять будешь с него, как раз площадка для такого охотника, как ты.
– Только мне необходим обзор, – Лариса указала на заколоченные фанерными щитами цеховые окна, закрывавшие внутренний вид помещения.
– Ладно, давай пока занимай позицию, а обзор я обеспечу… – И тут же окликнул седовласого: – Ваха!
Седой короткими перебежками подбежал к Тимуру.
– Что случилось? – с нескрываемым раздражением спросил он резидента. Произошедшее не добавило авторитета Тамерлану, гвардеец знал, что Гафурову придется ответить за погибших не только перед командованием, но и перед родовыми тейпами. Если только он сам останется жив.
– Мы кончим этого урода другим способом, – сказал на родном языке Тимур, указывая на женщину с карабином, которая, взобравшись на стол, уперла приклад в плечо и прильнула к оптическому прицелу. – Его снимет снайпер, – продолжал он объяснять задуманное. – Но ей необходим обзор. От тебя требуется оторвать щиты, закрывающие окна. Понял?
– Понял, – кивнул Ваха, – не понял только, что надо делать?
– Надо оборвать эти три щита.
– Я один? – Глаза седого вспыхнули гневом, будь они в родных горах, он, не раздумывая, схватился бы за кинжал. Но здесь не горы, здесь чужой, враждебный мир, где он, Ваха, никто и ничто.
– Да, один, – подтвердил Тимур, – а мы тебя прикроем.
Нужно было на что-то решаться, броситься на горло резидента Ваха не мог – он был один против двоих, которые готовы его пристрелить по малейшему подозрению. Кроме того, бой что-то затянулся, а здесь не Чечня, здесь Подмосковье, как бы земля не загорелась у них под ногами.
«К тому же отрывать щиты – это не врываться внутрь», – сам себя успокаивал Ваха. Петляя короткими перебежками, он бросился к зданию. Тимур, встав на левое колено, сжимал двумя руками «глок» и попеременно следил то за одним выходом, то за другим, ожидая появления ненавистного русского. Лариса, как механическая кукла, тоже поворачивалась слева направо, высматривая цель, предвкушая взрыв удовольствия от меткого выстрела.