Как только нам отдали приказы, инструкторы уехали. Еды у нас не было, только вода, находившаяся в наших рюкзаках. Остались только мы и бескрайняя саванна Каприви. К счастью, после великолепных летних дождей буш был пышным и зеленым. В омурамбах32 воды было в избытке. Я решил, что лучшего времени для прохождения следующего участка, чем сейчас, не найти. Чем меньше нам придется идти ночью, тем лучше.
Такое легче было сказать, чем сделать, поскольку именно там и тогда я впервые столкнулся с ситуацией, которую считаю своей первой настоящей проверкой волевых качеств с другим взрослым человеком. Мой товарищ, кандидат в офицеры, к которому я не испытывал особого расположения, взял на себя роль лидера и заявил, что мы отдохнем после дневной жары и стартанём в 15:00, — это, по его расчетам, даст нам достаточно времени, чтобы преодолеть 30 км до 08:00 следующего утра. Мы поспорили. Все устали, и он выиграл этот день.
Я же решил, что они могут отдыхать, а я пойду, поэтому тихо повернулся, надел рюкзак, взял по компасу свой азимут и начал уходить. Только один парень из всей группы понял всю глупость решения пережидать день, находясь на отборочном курсе в отряд разведки. Он крикнул:
— Командир, подожди, я с тобой, — взвалил на плечи свой рюкзак и пристроился позади меня.
Для нас двоих этот переход оказался отличной возможностью поближе познакомиться с реалиями буша. Мы встретили множество слонов и других диких животных. Вскоре мы узнали, где искать воду в омурамбах, как избегать стад слонов, обходя их с подветренной стороны, а также как прикрывать друг друга.
Однажды, наполняя фляги водой у водопоя, мы очень близко столкнулись со слоном-самцом. Мой приятель сидел напротив меня у кромки воды, наблюдая за моей спиной с другой стороны, когда я вдруг заметил слона, выходящего из кустарника прямо за ним. Я даже не успел крикнуть, но он увидел мое испуганное лицо и отскочил. В этот момент слон все еще не видел его. Испуганный крик и быстрая реакция моего товарища, вероятно, спасли ему жизнь, так как животное испугалось не меньше его и бросилось прочь в кусты.
В итоге, на контрольную точку мы успели вовремя. Остальная часть отборочной группы была обнаружена только через день, после того как они начали пускать сигнальные ракеты и вообще привлекать к себе внимание стрельбой в воздух. В первый день у них закончилась вода, и они заблудились, так как не учли мелких оврагов, которые им пришлось пересекать ночью. Чтобы дать им еще один шанс (поскольку инструкторы не знали, что произошло), их вернули на курс. Кандидатов перевезли на машине на контрольную точку, расположенную дальше по маршруту, который необходимо было пройти на отборочном курсе, так что они прошли гораздо более короткое расстояние, чем мы.
Отбор продолжался еще неделю. Я потерял счет дням и количеству оставшихся кандидатов. И по сей день я не знаю, какое расстояние мы прошли во время отборочного курса. Мне также было все равно, сколько парней его прошли, потому что, как вскоре выяснилось, после нашего отбора и курса тактики малых подразделений первый же боевой выход отсеял тех, кто не годился для такой работы.
На протяжении той недели я узнал две критически важных вещи. Первой стало то, что я уже начал понимать в тот день, когда мне пришлось копать могилу на кладбище возле Ариамсфлея: никогда даже не думай о том, чтобы сдаться, потому что в этом случае ты непременно сдашься. Вторая истина гласила: делай то, что считаешь правильным, без всяких компромиссов, и никогда не следуй слепо за толпой. Эти истины стали моими руководящими принципами во время моей оперативной карьеры в спецназе.
За свою жизнь я прошел три отборочных курса: первый — в 31-м батальоне, второй — в парашютном батальоне (печально известный курс физподготовки), и, наконец, отборочный курс в спецназ. И оглядываясь назад, могу честно признаться, что самым трудным, безусловно, был первый. Я также могу заявить, что ни на одном из них я даже не думал об уходе. И также знаю, что в определенном смысле на всех этих отборочных курсах существовал элемент веселья.
*****
Отдохнув и откормившись неделю на базе «Омега», мы приступили к серьезной подготовке. Во время недели восстановления сил нам выдали «спецназовское» снаряжение — старые альпийские рюкзаки, ременно-плечевые системы СВАПО и ассортимент иностранного оружия — АК-47, РПД, РПГ и несколько пистолетов стран Восточного блока.
В понедельник утром после недели отдыха мы явились в управление разведывательного отряда и погрузили свое снаряжение в грузовики «Унимог», выстроившиеся на дороге — мы отправлялись в Форт Фреслик (в переводе с африкаанс — форт Ужасный), на учебную базу отряда, укрытую в пышном буше Каприви примерно в четырнадцати километрах к югу от лагеря «Омега». Из Форта Доппис, тренировочной базы спецназа, расположенной на берегу реки Квандо (в Анголе называется Куандо), прибыли три опытных и суровых на вид инструктора из (на тот момент) разведывательно-диверсионных отрядов (РДО) спецназа,33 чтобы провести с нами курс подготовки по тактике малых подразделений.
Обучение оказалось незабываемым и само по себе представляло ценнейший опыт. Я всегда удивлялся термину «тактика», не понимая, что он на самом деле означает и чему люди могут научить меня в этом деле. Руководитель курса и два его инструктора наконец-то меня просветили. На протяжении четырех недель нас обучали всем тонкостям патрулирования, приемам противодействия следопытству и выслеживанию, приближения к объекту и проникновения в него, навыкам действий при боестолкновении с противником, засадам, отходу и эвакуации, и, собственно, ведению разведки. Наконец, за неделю до того, как курс должен был закончиться, мы закончили его сами.
Однажды утром в два часа ночи я был грубо разбужен выстрелами из АК-47, яростными криками и руганью. Когда я, перепугавшись до смерти, попытался выбраться из-под своего самодельного навеса, то обнаружил, что он заблокирован инструкторами. В следующий момент в замкнутое пространство была брошена дымовая граната, и у меня не оставалось иного выхода, кроме как покинуть убежище, прихватив с собой соломенную стену и часть футболки инструктора. К этому времени вся база, казалось, погрузилась в хаос. Очевидно, инструкторы были недовольны нашим выступлением и решили показать нам настоящий экшн. Этот «экшн», конечно же, был вызван добротной дозой рома «Red Heart» — обычным в то время напитком в РЕККЕ. Ранее в тот вечер мы видели, как трое инструкторов уверенно употребили по две бутылки этого напитка.
Дым от гранат заполнил воздух, сработал гранатомет РПГ, и граната взорвалась в ветвях дерева на некотором расстоянии от базы. Все стреляли куда попало. Я решил проверить свои недавно приобретенные навыки по отходу и эвакуации и вслепую побежал в буш. Большинство ребят уже находилось там, сбежав с базы и перегруппировавшись на открытой местности к западу. Поскольку все еще велась беспорядочная стрельба, мы отошли в густой кустарник и расположились на ночлег. К раннему утру приняли решение: поскольку некоторые парни все еще отсутствовали, мы вернемся на базу «Омега» и просто завяжем с этим делом, поскольку всем уже до смерти надоели тренировки в условиях, максимально приближенных к боевым.
Командир подразделения был не совсем доволен таким поворотом событий. Инструкторов вызвали на базу и попросили вернуться в Форт Доппис. Перед их отъездом руководитель курса, закаленный в боях молодой офицер из 1-го РДО, подошел ко мне и сказал:
— Штадлер, я ожидал от тебя большего. Я очень разочарован.
К сожалению, я был слишком молод и неопытен, чтобы бросить ему вызов, поэтому отвернулся и оставил все как есть. Но, по крайней мере, теперь я знал, что меня не отпугнет от службы в спецназе стая пьяниц, преследующих меня по пятам.
Командир нашего подразделения доложил об этом инциденте командиру 1-го РДО, который отнесся к этому враждебно. К сожалению, это привело к сильной вражде между 31-м батальоном и спецназом и вызвало взаимное недоверие, сохранявшееся до тех пор, пока существовало подразделение бушменов.
Однако у всего этого дела был и положительный результат. Все будущие разведчики вернулись в Форт Фреслик и прошли второй курс тактики малых подразделений под умелым руководством лейтенанта Франни дю Тойта (который и забрал меня в 31-й батальон) и его команды разведчиков, руководившей разведотрядом. На этот раз мы проходили курс с теми самыми бушменами, с которыми нам предстояло работать вместе на боевых. Мы спали, ели и тренировались с ними еще четыре недели, впитывая все, чему они могли научить нас о войне в буше.