Чудом уцелевший и не потерявший присутствия духа, энергичный Амин без промедления, мобилизовав свои силы, окружил резиденцию Тараки и арестовал ее хозяина. На следующий день Пузанов, получив из Москвы инструкции, как ему действовать в столь непростой обстановке, вызвал к себе Амина. Их встреча, состоявшаяся утром 15 сентября 1979 года в советском посольстве, окончилась безрезультатно, так как Амин категорически отказался освободить Тараки.
Тем временем в Союзе по всем частям спецназначения велся отбор кандидатов для укомплектования создающегося батальона. Машина была запущена, и даже смещение Тараки со всех постов не смогло остановить ее ход. Разумеется, военнослужащим, отобранным не только из частей спецназа, но и из ВДВ, никто не объяснял характер их будущей миссии. Им даже не назвали страну, в которой придется нести службу. И лишь по некоторым деталям самого процесса формирования части можно было догадаться о том, что их отправят куда-то на юг. Ни сами кандидаты, ни те, кто отбирал их и отдавал приказ о создании батальона, не ведали, какую роль сыграет это подразделение 27 декабря 1979 года.
О необычной задаче будущего батальона свидетельствовал национальный состав военнослужащих — отбирали исключительно уроженцев Средней Азии и Закавказья. Только в виде исключения в него попало небольшое количество славян и жителей других регионов страны. Именно поэтому в устной версии событий той декабрьской ночи батальон спецназа вошел в историю под названием «мусульманского батальона».
В конце сентября и октябре в Афганистане произошло немало событий, повлиявших на дальнейшую судьбу батальона. По приказу Амина 8 октября 1979 года был задушен Тараки. Тем временем политическая ситуация в стране ухудшалась с каждым днем. Мятежи следовали один за другим. Нуристан и Хазараджат[2] объявили о своей независимости от кабульских властей. В эти дни Амин как никогда раньше нуждался в поддержке Союза, но после убийства Тараки между ним и тогдашними советскими руководителями наметилась явная тенденция на разрыв. Попытки Амина наладить отношения с пакистанской администрацией и американцами с целью ослабить давление оппозиции еще больше укрепили подозрения советских лидеров в том, что Амин недостаточно лоялен и послушен им, чересчур независим, непредсказуем в своих действиях.
По всей видимости, окончательно отрицательная позиция в отношении Амина оформилась у советского руководства после 6 октября. В этот день аминовский министр Шах Вали пригласил в свой офис всех послов социалистических стран. Пузанов не приехал. Вместо него на встрече присутствовал представитель ЦК КПСС Сафрончук. Шах Вали обвинил Пузанова в том, что он участвовал в покушении на Амина, так как Амин по его приглашению поехал на встречу с Тараки, и укрыл на территории советского посольства нескольких высокопоставленных сторонников Тараки. Сафрончук не смог отрицать эти обвинения. Пузанову было предложено покинуть страну.
Чтобы спасти промарксистский режим от падения под ударами моджахедов и одновременно убрать с арены неугодного политического лидера, в Кремле приняли решение сделать ставку на другого афганского вождя. Выбор пал на Бабрака Кармаля, отправленного халькистами в свое время послом в Чехословакию. В роли посла он пробыл недолго — покинул посольство и нелегально был переправлен в СССР. Предполагалось, что при советской поддержке Кармаль смог бы вывести НДПА из кризиса, ликвидировать в ней раскол и стабилизировать обстановку в стране. Итак, стараясь не вызывать подозрений у Амина, Кремль приступил к широкомасштабной операции по вторжению в Афганистан и устранению аминовской администрации.
Батальон спецназначения, формирование которого было завершено в сентябре, 9 октября 1979 года прибыл в Афганистан, а 18 октября уже находился в Кабуле, Батальон не был первой советской воинской частью, размещенной в этой стране. С лета на авиабазе Баграм под Кабулом дислоцировался воздушно-десантный батальон, прибывший для охраны эскадрильи военно-транспортной авиации советских ВВС. Нельзя сказать, что появление спецназа в Кабуле осталось незамеченным жителями города и иностранцами, работавшими в столице. И хотя наши военнослужащие были одеты в форму афганской армии, размещены в достаточно тихом районе на юго-западной окраине города у холма Таджбек, их присутствие было зафиксировано западными спецслужбами.