Афганское руководство не сомневалось, что эти войска прибыли для поддержки режима. На вечер 27 декабря, то есть на день проведения операции, начальник Генштаба Якуб назначил деловую встречу у себя в кабинете советским военным представителям.
Кабул. 27 декабря 1979 года. 19.30. Солдаты и офицеры «мусульманского батальона» заняли исходные позиции. Они ждут сигнала приступить к «работе» — две красные сигнальные ракеты. Перед началом операции возник чисто технический вопрос. Как отличить своих от афганцев, да еще ночью? И на тех, и на других — зимняя форма афганских военнослужащих, и те, и другие — уроженцы Востока, да и оружие одинаковое — автоматы Калашникова. Затруднение разрешилось просто — на рукава были надеты белые марлевые повязки, чтобы не пострелять в темноте своих. Идея не была оригинальной, ибо такие же белые повязки красовались на руках «добрых» католиков, когда они резали гугенотов во время печально известной Варфоломеевской ночи. Спецназу предстояло штурмовать два ключевых объекта: резиденцию Амина, размещавшуюся во дворце Таджбек, и Генштаб афганской армии в Дар-уль-Амане[3].
Вместе со спецназовцами по тем же объектам и по ряду других должны были действовать спецгруппы КГБ СССР. О присутствии этих групп в своей столице афганцы не подозревали, ибо они были размещены на территории посольства СССР. Задачу по блокированию афганских частей, преданных Амину, возложили на прибывших из Союза десантников. К вечеру 27 декабря их насчитывалось более 6000 человек. Впоследствии, чтобы обосновать законность и, необходимость этой акции, в советские части, находившиеся в Афганистане, была кем-то запущена и имела широкое хождение красивая легенда о том, что «мы опередили американцев на сутки, ибо в Штатах уже стояли транспортные «Боинги» с запущенными двигателями, чтобы перебросить «зеленоберетчиков» в Кабул». Дабы придать легенде достоверность, были сочинены якобы истинные подробности, будто бы посол США в Афганистане в эту незабываемую ночь примчался на кабульский аэродром и плакал от досады и бессилия, созерцая сцену высадки доблестных советских десантников…
Сразу же после появления в морозном ночном небе двух красных ракет в районе Таджбека и Дар-уль-Амана вспыхнула ожесточенная перестрелка. Интенсивный огонь велся и в самом городе, и в его пригородах. Там вступили в бой группы КГБ, захватывая радиостанцию, телеграф, тюрьму Пули-Чархи и другие объекты. Особенно ожесточенное сражение разгорелось в резиденции Амина. Его охрана сопротивлялась, используя многочисленные огневые точки, хорошо замаскированные и размещенные на подступах ко дворцу. И комитетчикам, и спецназовцам пришлось нелегко. Здесь нападавшие понесли наиболее ощутимые потери.
Слабее сопротивлялись в Генштабе. Спецназовцы быстро покончили с охраной Генштаба, но сам Якуб сумел забаррикадироваться в одном из кабинетов и начал по рации вызывать подмогу. Он возлагал надежды на 444-ю бригаду «коммандос»[4], размещавшуюся недалеко от дворца. Однако помощь не пришла. В полночь Якуб сдался, видя безвыходность своего положения. Возможно, он уповал на милость победителя. Но в группе захвата находился афганец, один из функционеров «Парчама», который, зачитав Якубу приговор от имени «партии и народа», разрядил в него свой пистолет.
Примерно в это же время стихла стрельба в резиденции Амина. Хафизула Амин, несколько его приближенных и охрана во главе с Мохаммедом Экбалем были перебиты в бою. Спецназовцы и сотрудники КГБ, разгоряченные стрельбой, шли напролом, истребляя всех обитателей дворца, державших оружие. Те же, кто не оказывал сопротивления, были оставлены в живых. В их числе оказались члены семьи Амина, многие министры и деятели, партийной верхушки, прислуга. Более того, семья Амина в первые дни после декабрьского переворота, находясь под охраной спецназа, содержалась во вполне комфортабельных условиях, не испытывая и десятой доли тех лишений, которые выпали на ее долю после того, как все ее члены по указанию Кармаля были заключены в тюрьму Пули-Чархи. Судьба большинства министров и функционеров «Халька» сложилась более трагично — их повесили летом 1980 года в дни Московской олимпиады.
В профессиональном отношении спецназ действовал на «отлично», выполнив все поставленные перед ним задачи. Конечно, потери — 12 убитых и 28 раненых — были неизбежны, учитывая степень сопротивления охраны и ее многочисленность.