«Трогательная забота» советской власти о «своём» народе проявилась даже в том, что в отличие от германского командования, она не подумала о выдаче жетонов-«смертников» всем своим защитникам (жетоны также не выдавались военнослужащим срочной службы и в Афганистане, и на первой чеченской войне). Разорвало в клочья взрывом, погиб чуть в стороне от политрука или присыпало землей — считай, что пропал без вести, то есть теоретически мог перейти на сторону врага. А значит, на родных и близких ляжет несмываемое пятно недоверия, и государство будет отказывать им в любой помощи, что в военное время равносильно смертному приговору. Даже сегодня родственники погибших немцев по жетонам, найденным поисковыми отрядами добровольцев, могут узнать где погиб родной им человек, похоронить его останки и ухаживать за могилой. Останки советских солдат в подавляющем большинстве так и остаются безымянными, а в семье хранится лишь пожелтевшее извещение: «Пропал без вести». Места прежних боев усеяны костями защитников Отечества, но современным «хозяевам» Кремля и Белого дома, как и руководителям Советской Иудеи, нет никакого дела до павших солдат. Поисками останков занимаются лишь отряды энтузиастов да «чёрные копатели». Одни ради торжества справедливости, другие — ради собственной выгоды. Государству (власти) глубоко плевать на своих защитников, как бывших, так и настоящих. Ради очередной показухи и идеологической обработки населения власть устроит парад, разыграет сценки баталий или соорудит Мемориал (например, на Поклонной горе), прикажет показать по телевизору пару-тройку фильмов о войне и вывесит многометровые транспаранты со словами: «Никто не забыт!». У государства нет денег, чтобы обеспечить достойную жизнь ветеранам, зато находятся огромные средства для театрализованных шоу. При этом львиная доля народных денег, выделенных на проведение торжеств по случаю Победы, осядет в карманах всё тех же государственных чиновников, рьяно охраняющих от населения страны свою жидо-советскую, а сегодня — жидо-демократическую систему.
Многие жидолюбы приводят в пример цифры награждённых в Великую Отечественную войну «избранных». Согласно официальным данным, по количеству награждённых жиды на третьем месте, после русских и украинцев. Можно предположить, что все «избранные», попавшие на фронт, проявили «чудеса мужества и отваги». Но если говорить о соотношении эвакуированных жидов и представителей иных национальностей, оставленных на оккупированной территории, если посмотреть на соотношение жидов и русских среди госслужащих и соотношение их на фронтах, то цифры будут явно не в пользу «избранных».
Никто не отрицает и не оспаривает участия многих из них в боевых действиях, их мужество и героизм. Да, были те, кто «кормил вшей в окопах», кто ходил за «языком» за линию фронта, кто до последнего патрона и снаряда храбро дрался наравне с другими. Речь о другом. По официальным данным советской статистики жиды составляли в 30-х годах чуть больше 1,5 % от всего населения СССР. Хотя, учитывая наплыв жидов в Россию после победы революции и приток «избранных» из Европы после прихода Гитлера к власти, это число явно занижено раза в два, добавим к этому всех «полтинников», «четвертаков» и замаскированных под представителей коренных народов России жидов. «Избранные» всегда любят держаться «в тени» и скрывать свою принадлежность к спецназу ЗЛА, чтобы без надобности не раздражать «тупых гоев». В эти же годы «избранные» занимали более 90 % всех руководящих должностей в Правительстве, высших партийных органах и иных госструктурах. Этот факт скрыть невозможно. Но когда дело дошло до непосредственной защиты созданной ими Советской Иудеи, то количество жидов, сражавшихся с оружием в руках по отношению к остальным народам СССР вряд ли тянуло хотя бы до половины их процентного соотношения с населением страны. Если взять за основу данные архива Министерства обороны СССР, то жиды составили чуть больше 0,6 % от общего числа мобилизованных. Конечно, среди старших политработников, корреспондентов газет, тыловиков и медицинских работников жиды составляли, может быть, и больший процент. Но среди рядовых фронтовиков, тех кто бросался под танки со связками гранат, кто вставал в полный рост и шёл в атаку на пулемёты, жидов было крайне мало. Их нужно искать среди особистов и командиров заградотрядов НКВД, тыловиков-снабженцев и военврачей, пропагандистов и сотрудников фронтовых газет, бригад артистов и штабных работников. Да, они тоже трудились на Победу, но вряд ли можно соизмерить вклад «избранных» (человеческие потери, моральные и физические усилия) и вклад славянских народов в разгром гитлеровской Германии. Что же касается количества награждённых орденами и медалями в процентном отношении, то всем прекрасно известно, что во время войны и после неё существовали разнарядки на награды (в том числе по национальному признаку), существовали наградные отделы, где «фильтровали» представленных к орденам и медалям. Командир, представлявший подчиненного к награде часто должен был обладать талантом писателя-романиста, чтобы доказать военным чиновникам из штаба, что боец действительно совершил героический поступок (такие же правила были и во время недавней войны в Афганистане и в Чечне, остались они и по сей день). Многие стали официальными Героями по чистой случайности, после опубликования в газетах очерков об их подвигах (часто посмертно). Так произошло с Зоей Космодемьянской и Александром Матросовым, но это ни в коей мере не умаляет их подвига. Высокие награды часто использовались властью в пропагандистских целях, публикации о Героях поднимали боевой дух солдат и офицеров, вселяли надежды в тружеников тыла. Многие же из рядовых бойцов так и остались безвестными Героями. Лично я встречал одного из таких Солдат Великой Отечественной во время празднования 45-летия разгрома немцев под Москвой. Фамилию его я к сожалению не запомнил. Сибиряк, вступивший в свой первый бой с немецкими войсками под Москвой. Во время атаки, спасая товарищей, он накрыл собой амбразуру вражеского дота. После боя, посчитав его погибшим, похоронная команда начала его раздевать — снимать полушубок (наши хоронили своих раздетыми, так как считалось, что мёртвому ни сапог, ни гимнастерки не нужно, а для Победы всё пригодится). Его спас случай. Было уже темно, стоял лютый мороз. Тут кто-то случайно заметил тоненькую, еле-еле заметную струйку пара, поднимающуюся от губ Героя. Так он попал в госпиталь. Лечился сибиряк до 1943 года — ранение было крайне тяжёлым. Сослуживцы насчитали более десяти отверстий от пуль в его окровавленном полушубке. Выписавшись из госпиталя и попав в строевую часть, наш Герой пошёл в свой второй бой и получил тяжелейшую контузию. На госпитальной койке он встретил Победу. Два боя, две нашивки тяжелых ранений, две медали — «за Отвагу» и «за Победу над Германией». Но он Герой Великой Отечественной войны, и таких Героев, как он, было великое множество. А сколько было тех, кто погиб, так и не сделав ни единого выстрела, кто не дожил до конца своего первого боя! Так что не надо считать награды, не все ордена и медали присуждались и присуждаются государством заслуженно, не все они находят достойных. Процесс награждения очень часто напоминал и напоминает жидо-большевистские законы распределения благ в соответствии с социальным статусом гражданина Советской Иудеи и доверием к нему «соответствующих органов». Чем выше статус и доверие, тем больше благ и наград. А «неблагонадёжных», имеющих собственное мнение, очень часто «награждали» лишь штрафбатом. Да и не до орденов было в начале войны.