В частности, на этих картах были довольно точно указаны операции англичан в Хугхалене 28 февраля и Стеенвике 27 марта — по времени, курсу и месту.
Без объяснения причин мы отдали распоряжение об уделении повышенного внимания полетам отдельных самолетов, получивших у нас наименование «специалистов». После этого я ежедневно к десяти часам утра стал получать из Амстердама упомянутые карты за истекшие сутки.
Еще одним показателем деятельности секретных служб союзников были донесения нашей радиоконтрразведки. Так, например, нам было сообщено о появлении нового радиопередатчика в районе Утрехта, поддерживавшего связь с радиостанцией вблизи Лондона. Перехваченные радиошифровки свидетельствовали о том, что речь идет о радиопередатчике такого же типа, что и у «Эбенэцера».
Заехавший ко мне во второй половине апреля Хайнрикс доложил, что радио «Оранье» стало передавать цифровые сигналы, носившие как «позитивный», так и «негативный» характер. Это свидетельствовало о появлении в Голландии еще одной группы агентов.
20 апреля «Эбенэцер» получил указание из Лондона принять направляемые грузы под Стеенвиком в одну из ближайших ночей. Я был почти убежден, что англичане догадываются о нашей игре и вместо контейнеров сбросят бомбы, поэтому принял меры предосторожности.
На назначенный день, 25 апреля, я попросил коменданта нашего аэродрома в Лейвардене, капитана Лента, передать мне временно три 37-миллиметровых зенитных орудия, которые с наступлением темноты установил в районе сброса грузов.
Чтобы не подвергать опасности «сигнальщиков», я приказал оборудовать в назначенном районе красные лампы, установленные на кольях, ток к которым подводился из укрытия, расположенного на удалении порядка трехсот метров. Для белой лампы в вершине треугольника был подведен отдельный кабель. Зенитные орудия должны были открыть огонь по самолету в случае, если он станет сбрасывать бомбы или же по моему сигналу красной ракетой.
Когда около часа ночи английский самолет появился над нами, я приказал включить сигнальные огни. Пилот несколько раз пролетал над указанным местом, но, видимо, потерял ориентировку, так как лампы не были направлены вверх. При третьем заходе самолета я, несмотря на риск, встал в вершину треугольника и стал подсвечивать своим мощным карманным фонарем, пока летчик не взял правильный курс.
Сброс грузов свидетельствовал о том, что Лондон еще не раскрыл нашу игру. Я настолько обрадовался этому обстоятельству, что не обратил внимание на сетования молодого обер-лейтенанта зенитчика, что ему не пришлось открыть огонь по вражескому самолету, находившемуся на расстоянии, как говорится, вытянутой руки, чего ему более встретить не придется.
В начале мая радиоигра «Нордполь» вступила в решающую фазу.
Мы могли потерять все, если бы не случай и наши расторопность и находчивость.
Как было установлено позже, Лондон был вынужден предпринять попытку объединения трех действовавших в отрыве друг от друга агентурных групп и работавшего в одиночку агента.
Когда к этой связке был подключен «Эбенэцер», нам удалось вскрыть всю организацию и затем прибрать ее, как говорится, к рукам.
Однако все — по порядку.
В период с февраля по апрель 1942 года британским секретным службам удалось забросить в Голландию на парашютах три агентурные группы по два человека в каждой — агента и радиста, да еще доставить в страну агента-одиночку на быстроходном катере. В результате проведенного нами расследования, допросов арестованных агентов и использования данных, полученных другими путями, была установлена следующая картина.
Названные выше мероприятия англичане осуществили в ходе четырех операций: а) Операция «Леттуче»: 28 февраля 19422 года в районе Холтена были сброшены два агента — Джордан и Рас. Радистом был Джордан, имевший радиопередатчик. Работать он должен был по плану «Трампет». б) Операция «Тарнип»: в тот же день, то есть 28 февраля, также под Холтеном были сброшены агент Андринг с радистом Маартенсом, который должен был работать по плану «Тарнип». Но ему во время ночного прыжка не повезло (это его труп был обнаружен у колодца). в) Операция «Лик»: 5 апреля 1942 года были сброшены агент Клоос с радистом Собесом. Он должен был работать по плану «Хек». Однако во время прыжка рация была повреждена и работать не могла. г) Операция «Потейто»: 19 апреля 1942 года к побережью Голландии на быстроходном катере был доставлен агент де Хааз по прозвищу «Пиил». Радиста с ним не было, но у него самого имелся небольшой радиопередатчик, работавший на расстоянии до пяти километров. Он должен был связаться с «Эбенэцером» и через него получать указания Лондона.