— Петр, видимо, ты переволновался. Поэтому и чудится всякое разное. А россказни про проклятия курганов — это всего лишь сказки.
Петр смотрел на медленно удаляющиеся полураскопанные курганы. Он ощущал тревогу и одновременно ловил такое чувство, что все правильно сделал.
Вода крупными каплями, сначала редкими и скудными, потом частыми и с градом, проливалась на сухую степь.
Дождь лил, машина ехала, друзья молчали.
ГЛАВА 7
Утром в понедельник друзья вместе с Виктором возвращались в Город. Договорились, что Михаил отвезет их до ближайшей станции, где они сядут на электричку.
Но перед тем, как ехать, предстояло заняться одним важным делом — ритуалом-погружением, из-за которого они и попали в переделку с охранником. Ритуал шаман назвал «единством внутреннего и внешнего». Камлал он на берегу Реки, там где Петр провел первую ночь в Деревне.
Шаман нарисовал круг, разделив его на четыре сектора и внутри — центр в виде маленького круга, куда он положил амулет с человеком-рыбой, который молодые люди забрали у охранника.
Как и в прошлый раз, когда он проводил этот обряд на поляне в балке, на каждый из секторов Виктор положил камень: желтый на востоке, красный на юге, черный на западе и белый на севере. Сектор весны, сектор лета, сектор осени и сектор зимы. В желтый сектор он попросил сесть Андрея, в красный — Элеонору, в черный сел сам с бубном, а в белом был Петр.
В этом ритуале важно было всех троих друзей отправить в параллельное пространство, пространство духа, чтобы ткань проявленного и непроявленного соединилась. Колесо являлось своего рода прокладкой, промежуточным звеном между земным миром и миром небесным. Петр не знал, попадут ли они в ПМЖ, но ему было безумно интересно получить этот опыт.
Шаман обратился к молодым людям, пока они были при памяти и не вошли в транс.
— Колесо — это карта, которая проявляет основополагающие законы и структуры нашего Земного мира. Это мост, соединяющий настоящее и прошлое. Колесо — это связующее звено. И сегодня вы, собрав вместе свою суть, проявленную и непроявленную, приведете его в действие. Помогут вам в этом воспоминания. Воспоминания о том, что явилось движущей силой всего происходящего сейчас в яви и нави, что случилось многие тысячелетия назад и что колесо раскручивает до сих пор.
Виктор начал бить в бубен, сначала тихо, потом все сильнее и сильнее. Звук отражался от воды и создавал тонкий, но мощный резонанс, проникая в тела Петра, Андрея и Эллочки, растворяя их в среде времен.
— Вы ищете нечто, что разбудит вас для новой, осмысленной жизни, что позволит повернуть время вспять. Это нечто, в чем вы увидите суть вашего существования.
Амулет с изображением человека-рыбы заиграл четырьмя цветами: желтым, красным, черным и белым, ослепляя своим светом.
Люди словно становились водой, растворяясь в окружающем пространстве и времени, утекали куда-то далеко, возможно, в другие вселенные.
— Какие цвета вокруг? Как выглядит земля под ногами? На что вы опираетесь? Какие присутствуют запахи? И, наконец, кто встречает вас у врат этого мира?
Друзья стояли перед высокими коваными воротами, запертыми изнутри на большой увесистый замок. Перед воротами на той стороне стоял Человек в коричневом капюшоне.
— Приветствую, я ждал вас, — он открыл ворота и впустил путешественников.
Они шли по какому-то саду, но так как вокруг было темно, разглядеть детали не удавалось. Цикады убаюкивали своими трелями. Вдалеке показался силуэт здания.
Когда они оказались рядом, Человек в коричневом капюшоне поклонился и ушел. А по ступеням уже спускался другой человек, в балахоне. На свету стало видно, что балахон был такого же кроя, что и у человека в коричневом капюшоне, только темно-синего цвета.
— Я один из Хранителей запасника Пространства Между Жизнями. И я проведу вас к тому экспонату, ради которого вы сюда пришли. Мы, музейные Хранители, ведем учет всех экспонатов, которые по разным причинам не входят в основной фонд библиотеки, и отвечаем за их сохранность. Вещи здесь по вашим земным меркам могут храниться тысячелетиями и даже миллионами лет.
Пока друзья шли по зданию хранилища, они встретились еще с несколькими людьми в синих балахонах с капюшонами.
— И много вас? — спросил Петр.
— Да, Смотрителей, которые носят коричневые балахоны, больше. Но и нас немало. Поддерживать экспонаты в надлежащем виде — это, конечно, не такая нервная работа, как наблюдать за живыми людьми, направлять их, посылать знаки. Но все же это тоже требует некоторых усилий. А еще нами ведется научно-исследовательская деятельность: нужно экспонат изучить, чтобы переформатировать его в голографический вид. Надо проверить, не произошло ли ошибки, когда его отправили к нам, т. е. понять, откуда он, зачем и как к нам поступил.
— Как интересно! А почему Смотритель не пошел с нами? — поинтересовался Андрей.
— В фонды не пускают никого, кроме Хранителей и нуждающихся душ, что бывает крайне редко. Обычно пользуются библиотекой. Ну и Большим, конечно, свободный доступ.
— А что именно вы здесь храните? — Элеонора.
— Мне велено показать вам только одну комнату в Историческом Отделе Хранилища. Я за него как раз и отвечаю. Остальную информацию выдавать запретили. Даже то, что вы здесь, и вам доверено посмотреть одно из пространств Исторического Отдела — уже удивительно.
На лифте они спустились в Хранилище. Человек в синем капюшоне оставил друзей одних, сказав, что в нужный момент он опять появится, чтобы проводить их к воротам.
Внутри комнаты был приглушенный свет и довольно прохладно. Везде стояли старинные сундуки с разными надписями и рисунками.
— А что дальше делать-то? — спросил Андрей.
— Подожди, давай подумаем. Что объединяет все эти сундуки? — сказала Элеонора.
— Ну они деревянные, на них что-то написано. На разных языках. На некоторых вообще не буквы, а непонятно что, — рассуждал Андрей.
Петр ходил по комнате, забитой сундуками, и пытался понять, в какой логике они расположены.
Уже через несколько минут он громко сказал друзьям:
— Смотрите. Вот сундук в углу, на нем рыба нарисована и что-то написано, наверное. Тут клинышки.
— Это шумерская клинопись, если я правильно вспоминаю картинки, которые я видела в книгах по истории Древнего мира. Хотя я могу ошибаться. — произнесла Элеонора, подходя к сундуку, около которого остановился Петр.
— Только вот как его открыть? Тут даже замка нет! — сказал Петр, ощупывая сундук со всех сторон.
— А на других сундуках другие животные нарисованы, гляньте какой бык мощный, — Андрею, как обычно, было все любопытно.
Эллочка ощупывала сундук, одновременно оглядывая его со всех сторон.
— Так. Тут точно есть крышка, значит он открывается. Звук глухой — она простукивала сундук сверху, снизу, с боков.
Сундук был сделан из кедра, доски его тщательно обработаны умелым мастером и подогнаны друг к другу так, что создавалось впечатление монолитной конструкции. Обит он был металлическими медными полосами, которые образовывали клетки, соединяясь между собой. Знаки клинописи перемежались с рисунками рыбы в разных ракурсах.
Элеонора приложила ладонь с торца и в задумчивости оставила ее на несколько секунд. Комната осветилась. Девушка убрала руку — свет погас. Приложила еще раз — свет опять появился. На сундуке проступил не один, а три отпечатка ладоней.
— Петр, погляди, — она указала ему на отпечатки, — приложи руку.
Петр приложил. Это место начало переливаться светом.
— Эй, Андрей, иди сюда, — позвала она молодого человека, который завороженно смотрел на происходящее.
Когда и Андрей приложил свою руку, что-то щелкнуло и крышка открылась.
На дне сундука лежали глиняные таблички, на них были выцарапаны знаки, похожие на те, что украшали сундук с наружной стороны.
Петр взял их в руки.
«История воина Дуду, последнего из рода правителей Загесси и первого правителя Страны Великой Степи».
— Ты что, по-шумерски читаешь? — удивился Андрей.