— Мама, это Петя, твой внук! — пыталась успокоить бабушку мама Петра.
— Какой внук? — не унималась та. — Мой внук умер. А это не мой внук. Это дьявол. Вон посмотри, у него рога какие!
ГЛАВА 9
Петр неторопливо ходил взад-вперед по территории парковки возле зоны выдачи городского морга, насвистывая мотив песни «Вне смерти». Два дня назад умерла его бабушка, сегодня ее хоронили. Было позднее утро, поднявшееся солнце уже слепило глаза и кололо своими жаркими лучами. Около входа в здание морга курил водитель катафалка.
— Это твою бабулю сейчас повезем?
— Да, — ответил Петр.
— Люблю, когда стариков хоронят, никто не плачет, — продолжил водитель.
И потом добавил, показывая на сигарету:
— Никак не могу бросить эту гадость, но как тут бросишь? Запах мертвых отбивает только табак и полынь, но не будешь же постоянно жечь полынь в катафалке.
Через пару затяжек:
— О, началось, пойдем.
Он бросил окурок в кусты, жестом приглашая идти за ним. Когда они подошли к двери с надписью «Выдача тел», там уже стоял подогнанный Мерседес Спринтер, выполняющий роль катафалка, на лобовом стекле которого висела наклейка «Везу в рай». Водитель — явно дядька с юмором. Мама Петра топталась возле машины, дожидаясь, когда ей выдадут тело бабушки, и она, как и подобает, сделает скорбное лицо и сядет рядом, чтобы сопроводить его в последний путь.
Двери морга открылись, сотрудники выкатили гроб с телом бабушки. Было видно только ее лицо, все остальное тело спряталось в разноцветных похоронных тряпках.
Петр произнес вслух:
— Как будто это не она.
В ответ ему послышался мужской шепот:
— А ты умен!
Петр осмотрелся по сторонам и никого не увидел. Но он уже ничему не удивлялся после встречи с Человеком в капюшоне и Виктором.
— Упрямое тело я выбрал на этот раз — долго не хотело сдаваться! Наконец-то я свободен. До кладбища уже не поеду. Так что адьес! Поцелуй маму за меня.
— А почему у тебя голос мужской? — спросил Петр.
— А просто так!
Голос исчез и больше Петр его не слышал.
На кладбище поп прочитал дежурную молитву, скороговоркой, как робот:
— Иже еси на небеси… Рабу Божию Софию… В рай… В ад… Аминь… Купите брошюрки, там все подробно. Закапывайте!
Приступ дежа вю: он уже видел попа, слышал про рабу божию Софию. Но тогда он был за пределами этой картинки, а теперь внутри нее. Отмахнулся от этих мыслей.
Бабушку закопали, и Петр вызвал такси, чтобы доехать до научного института, его больничный закончился.
В лаборатории все суетились, работа кипела.
— Шеф подогнал работенки, — сказала девушка-лаборант, кажется, ее звали Маша, вспоминал Петр, он редко запоминал лица и имена людей, если это не были его близкие. — В понедельник исследовательский материал подвезли: мумии из каких-то курганов. Шеф приказал до конца недели вытащить из них основную генетическую информацию. Вот работаем в поте лица, хорошо, что ты вышел, больше рабочих рук.
У Маши было милое личико, чуть полноватое тело и добрая улыбка. В этом заведении она работала с самого открытия. Вот уже почти год.
В помещение зашла Ольга, поздоровалась с Петром и как-то странно на него посмотрела. А потом сказала всем:
— Сегодня шеф здесь. Он злой уже третий день. Поэтому лучше не попадайтесь ему на глаза. И до конца дня положите мне на стол распечатку с основными маркерами этих двух мумий. До завтра мне нужно ему расписать все это дело, перевести с научного на русский.
И вышла.
— А чего это Георгий такой злой? — спросил Петр.
— Да сплетничают, что сынок его вытворил что-то и пропал, он его третий день ищет, не может найти. А вы же с ним дружили. Ты не в курсе, где он?
— Нет. Я его в последний раз видел еще до форума на прошлой неделе в пятницу утром. Писал ему, звонил, но у него «абонент не доступен», а квартира заперта на ключ.
Петр уже начал беспокоиться за друга. Эллочка сказала, что Андрей, скорее всего, скоро объявится и что это его очередное подростковое «фи», что он сам рассказывал, как такое бывало уже пару раз. После одного из исчезновений папа определил его в наркоклинику. Но вроде бы она за это время не замечала, чтобы Андрей что-то употреблял. Петр с Элеонорой договорились, что если он в ближайшие пару дней не объявится, надо его уже начинать искать. Вдруг что-то случилось.
Петр взял небольшой кусочек ткани специальной иглой, похожей на те, которыми берут биопсию. Когда-то эта ткань была частью человека. Человек ел, пил, любил. А теперь это всего лишь часть мумии. Ткань оказалась хрупкой и под скальпелем крошилась в коричневый порошок. Вытяжки из этого порошка давали коричневую жидкость, которую Петр поместил в специальный гель, окрашенный красителем, и подверг ее воздействию электрического поля в приборе, похожем на микроволновую печь. Гель связался с молекулами ДНК и начал светиться в ультрафиолетовом свете розовым цветом.
Образовавшуюся массу он положил на предметное стекло, чтобы исследовать ткань под микроскопом.
Петр был очень сконцентрирован и не сразу услышал восторженные слова Маши:
— О, тут уже ядерная ДНК у одного экземпляра выделена, того, который я исследовала вчера. Как же это безумно интересно! Благодаря науке мы можем узнать, кем были те люди, которые возводили курганы, осталось от них что-то в нас с тобой, например, или они настолько перемешались с разными народами, завоевавшими степи после, что ничего не передали современному населению нашей местности. От этих загадок и возможных ответов на них захватывает дух!
Она с воодушевлением смотрела на Петра, но тот был в своих мыслях.
— Петр ты тут? — потрясла она его за плечо.
— А да, извини, я просто задумался. Я утром бабушку похоронил.
Но думал он не о бабушке, и даже не о ДНК, которую сейчас выделял, а об Андрее. У него было какое-то нехорошее предчувствие. И он пытался понять, что в нем просыпалось, уловить это заигрывание пространства-времени.
— Это была женщина, и у нее, похоже, гаплогруппа как у тебя по женской линии. Смотри. — Маша тыкала пальцем в цифры и буквы на компьютере — Н4а1. Петр, может, это твоя пра-пра-сто-пра бабушка?
— Интересно, — прокомментировал Петр, — а откуда ты знаешь мои гаплогруппы?
— Ну…, - девушка замялась, — я когда обрабатывала, случайно увидела.
Петр распечатал получившийся набор букв и цифр на бумаге, такая у него была привычка, прежде чем доверять процедуру расшифровки компьютеру. Он медитировал на эти буквы. Сел за стол. В кармане что-то давило в районе бедра. Он вспомнил, что вчера забыл выложить из брюк тот самый амулет с человеком-рыбой. Вынул его и машинально положил на распечатанные бумаги. Распечатки засветились зеленым цветом, и Петр увидел, как буквы АГТЦ, которыми обозначались различные генетические сочетания, начали меняться на вполне себе осмысленные слова: «Огромная армия Шаррумкена, царя Аккада, разгромила Лугальзагесси и последние надежды на то, что все будет, как раньше».
Петр с удивлением посмотрел на бумаги, на которых лежал амулет, взял его в руки. Осмысленный текст опять превратился в бесконечное сочетания букв АГТЦ. Петр снова приложил амулет, на листах начали проявляться строчки: «После этой расправы новый правитель распорядился казнить всех шумерцев царской крови. И его преданные каратели очень быстро привели приказ своего господина в исполнение».
Молодой человек спрятал амулет в карман: хорошо, что Маша стояла к нему спиной и ничего, кажется, не заметила.
— Слушай, я пойду прогуляюсь в парк рядом с институтом. Вернусь через часик. Сейчас как раз обед уже. А я утром ничего не ел, не до этого было.
— Ну ладно, — сказала Маша, продолжая рассматривать вытяжку из другой мумии через микроскоп.
Петр взял распечатки и вышел из лаборатории.
Он нашел лавочку в самом конце парка, чтобы его не потревожили сотрудники из института, тоже решившие прогуляться в обеденное время. Достал амулет, приложил его к распечаткам. Перед ним предстал текст печатными буквами на родном языке Петра.