И Б-пять, оживлённо болтая и смеясь, зашагали по вечерней весенней улице в сторону проспекта.
Вечная музыка
6 мая
Азамат скучал. Никаких интересных дел в последние дни не было: сплошная мелочь и рутинные проверки.
Спец по редким существам сидел за рабочим столом и лениво толкал пальцами скрепку от одного края картонной папки к другому. Вообще-то надо было открыть папку и заполнить кое-какие бумаги, но бдящая за порядком в документах Вика ушла в архив. Егор был на планёрке, а Эда позвали на склад, так что в кабинете Б-пять сидели только Аз и Максим, что-то строчащий в телефоне.
Азамат в очередной раз лениво толкнул скрепку, напевая под нос услышанный в маршрутке мотивчик.
У Кошкина зазвонил телефон, и Макс торопливо заговорил в трубку:
— Привет, да, забери у охраны конверт. Я бы спустился, но у нас тут работа, дела... Да, скажи, что Кошкин оставил: я предупредил ребят. Ага. Хорошо. Тебе спасибо! Пока.
Аз со слабым интересом уставился на коллегу, когда тот положил телефон на стол:
— Кого ты бессовестно обманываешь, Макс? Нет у нас никаких дел.
Кошкин вздохнул:
— Хорошего человека обманываю, Славика. Помнишь, они с Русланом нам помогали в деле Неназываемого?
— Помню. И зачем ты с ним так, злодей?
— Билеты на концерт ему оставил. Мы как-то встретились в городе, поболтали. И оказалось, что ему очень-очень нужны билеты на концерт Эль Гато, а я, так уж вышло, мог их достать.
— А кто это, Эль Гато?
— Местный музыкант... — неохотно пояснил Макс.
Аз, памятуя о пристрастиях коллеги, уточнил:
— Скрипач? Пианист? Или какой-нибудь органист?
— Нет, панк-рокер. Как я понял, и Славику, и его новой подруге он нравится.
Азамат искренне удивился, но расспросить Максима не успел. Вернулся Эд, покончивший, видимо, со складскими задачами, следом вошёл Егор с папкой под мышкой: видимо, с заданием.
— У нас тут случай заражения «ушным червём», — заявил старший.
— А разве эти «черви» по части спецотдела? — удивился бывший стажёр. — Они же вроде назойливые, но не опасные.
— Это если обычные! — охотно пояснил Аз. — А если «зелёные», мутанты, то очень даже опасные! Из психиатрии вызов?
Вопрос был адресован Егору, и тот кивнул.
— Да. Самоповреждения, повторяющиеся действия... — старший глянул в записи, — компульсивные. Но вроде как контактный. Так что я, Аз и Вика едем в больницу. Эд, Макс, вы пока на подхвате.
В ожидании Вики Аз взялся просвещать бывшего стажёра:
— «Ушные черви» мутируют не так чтобы часто, но периодически: для этого и нужно всего лишь семь или больше человек в зелёной одежде и в подавленном настроении, более-менее громкая музыка, ну и матка, которая живёт у источника звука и, собственно, создаёт «червей». Обычно они, сам знаешь, цепляются к человеку и заставляют снова и снова прокручивать в голове какую-нибудь песенку, а потом исчезают. У кого-то за пару часов, к кому-то и на пару дней могут пристать. А вот мутанты гораздо зловреднее обычных «червей». Они буквально сводят человека с ума. Кого-то быстрее, кого-то медленнее, но результат, увы, один.
— Они подпитываются безумием? — уточнил Эд.
— Кстати говоря, нет. Есть мнение, что они пытаются развеселить человека, «включая» у него в голове музыку. Жертва отвлекается сначала от грустных мыслей, потом от любых других. Не может сосредоточиться, а затем зачастую пытается что-то сделать — либо с собой, либо с окружающими.
Дверь приоткрылась, и в кабинет вошла Вика. Азамату показалась, что она выглядит более строгой и сосредоточенной, чем обычно, но ручаться он бы не стал. В конце концов Вика никогда и не пыталась казаться милой и жизнерадостной.
— Всё, едем, — велел Егор. — Вика, ты с нами, по пути расскажу.
Через час спецотделовцы уже сидели в кабинете вызвавшего их врача.
— Пациент Фролов поступил сегодня в восемь утра. К нам обратилась его жена: по её словам, супруг несколько дней отказывался от еды, вполголоса напевал какие-то песенки, чего раньше за ним не водилось, постоянно притопывал левой ногой, чего опять-таки раньше не делал, и выстукивал мелодию пальцами по бедру. А сегодня утром он схватился за нож, чтоб отрезать себе ухо. По его словам, чтобы лучше слышать. Вот тут-то нас и вызвали.
— «Ушного червя» извлекли?
— Да, конечно. По протоколу, оставили, чтобы показать вам, потом уничтожим.