— Не пояснишь, что это значит? — раздался голос Вики.
Максим и не заметил, когда она подошла.
— А тебе требуются пояснения? — вопросом на вопрос ответил москвич, приподняв брови.
— Просто скажи, ты считаешь, что группа действовала по ситуации, или нет?
— Вика, остынь, — Александр закрыл блокнот и примирительно поднял его, как флаг.
Блокнот, правда, был чёрный, а не белый.
— Я и не горячусь пока, — холодно заявила Вика.
— Ты горячишься. А ведь тебя там даже не было, так что любые — теоретические! — взыскания тебя и не коснутся.
— Глупости, Саш. Взыскания накладывают на группу. А я член группы Б-пять.
— Ух, всё такая же непримиримая! — улыбнулся Александр. — Я всегда говорил, что у тебя есть характер, сестрёнка.
— И всё же, возвращаясь к моему вопросу...
— А что тут обсуждать? — пожал плечами Ежов. — Действовали твои товарищи действительно по ситуации, надо только показания сверить, чтоб никто не придрался, сгладить, так сказать, некоторые моменты. Мало ли кто будет перепроверять отчёты.
— Надо же, а мне в детстве родители говорили, что Саша всегда всё делает так, как положено. В пример тебя ставили.
Максу показалось, что Вика напрасно реагирует так остро, почти агрессивно. Но делать коллеге замечание он, разумеется, не стал.
— Ну это же родители! — усмехнулся Александр. — Они знали ровно столько, сколько нужно было, чтоб считать меня образцовым сыном.
— А что насчёт того, из-за чего ты приехал? Безумного Зеркальщика? — поинтересовалась Вика. — Там наш отдел тоже действовал сообразно обстоятельствам. Иначе жертв было бы намного больше. Антона Иваныча не проверять надо, а награждать!
Максим ни разу ещё не видел Вику такой взволнованной. Всегда сдержанная, строгая коллега сейчас сверкала глазами, а голос её звучал громче и звонче обычного.
— Вика, давай не будем обсуждать этот вопрос здесь и сейчас. Мы смущаем твоего коллегу. Пожалуй, вам есть, о чём поговорить, а мне надо вернуться в отдел.
Когда Александр удалился, Максим спросил:
— Ты в порядке?
— Да. Извини, брат всегда действует мне на нервы. Глупо, понимаю.
— Меня мой брат тоже порой достаёт, — улыбнулся Макс. — Сейчас-то всё хорошо, а вот в детстве бывало всякое.
— Давай, я расскажу, как там ребята, а ты расскажешь мне про всякое, которое бывало? — улыбнулась Вика, уже взявшая себя в руки.
Руслана пообещали отпустить завтра, а Эда врачи решили подержать в своих владениях подольше: неделю, а то и все десять дней, но в целом и тот, и другой, по словам медиков, отделались легко.
— Ну что ж, теперь в контору: до конца смены ещё столько бумаг заполнить придётся, — вздохнул Максим.
— Уж бумаги мы как-нибудь одолеем, — заметила Вика.
С этим Кошкин не мог не согласиться.
Следы
19 июля
Девятнадцатого июля Вика, как и в прошлом году, и в позапрошлом, выехала на работу пораньше, чтобы успеть заскочить в маленькое кафе «У Тони». Именно тут пекли сырники, которые нравились Егору.
Умытые ночным дождём улицы дышали свежестью. Небо всё ещё хмурилось, но прогноз погоды обещал, что к полудню вернётся июльская жара.
В кафе «У Тони» Б-четыре попали случайно, помогая участковым обновлять защиту в первый год командной работы. Тогда-то Вика впервые заметила, как старший радуется еде. Егор, конечно, держал себя в руках, но Вика обратила внимание на то, что старший не просто ест, а наслаждается вкусом.
Месяц спустя она узнала о дне рождения Егора от Азамата. Сам Егор никому ничего не говорил и праздновать явно не собирался. Вика тоже терпеть не могла суету, разводимую вокруг дней рождения. Но решила, что приятная мелочь ни к чему старшего не обяжет, а порадовать может. И поскольку единственным, что в её присутствии вызвало положительные эмоции у Егора, были те сырники, выбирать не приходилось.
Именинник обрадовался, хоть и сделал вид, что нет.
...Дорога от кафе заняла чуть больше времени, чем Вика запланировала, так что, когда она прибыла на работу, в кабинете уже сидели Аз и Макс. Эд всё ещё оправлялся после обвала, а Егор, видимо, пока не вернулся с планёрки.
Вика поставила контейнер с сырниками на стол старшего.
Азамат радостно подкинул маленькую нарядную коробочку:
— Добрые традиции — это хорошо! У меня вот тоже, как положено, подарок. Эх, и вот почему вы все так не любите отмечать свой день рождения?! Даже новичок ни слова в феврале не сказал... а, ну, хотя тогда, конечно, не до праздников было, но...
Дверь открылась, и в кабинет вошёл Егор.
— С самым обычным девятнадцатым июля! — торжественно возвестил Аз. — Самые обычные сырники, как видишь, уже у тебя, а вот — самый обычный презент.
Он привстал и бросил коробочку старшему. Егор перехватил её, недовольно покачал головой, но проворчал:
— Спасибо.
В позапрошлом году он попытался вернуть подарок, сказав, что имеет право не отмечать день рождения. На что Азамат возразил, что он, в свою очередь, имеет право радоваться тому, что когда-то давным-давно родился их старший, милейший во всех отношениях человек, пусть и бука.
Егор открыл коробку и вынул из неё саше на длинном шнурке.
— Теперь у тебя в машине будет пахнуть жасмином, цитрусами, мелиссой, подземным ландышем и лавандой!
— Ты хочешь сказать, что сейчас в машине недостаточно приятно пахнет? — приподнял брови Егор, внимательно глядя на тёмно-красный мешочек.
— Не, там всё прекрасно! — заверил его Аз. — А с этим сбором будет ещё прекраснее! Сам собирал и сушил между прочим. Ну, почти сам: с бабулей. Мы назвали этот микс ароматов «Б-пять»! В нашей с бабулей интерпретации, жасмин — это Вика, я — апельсин, мелисса — Макс, лаванда — Эд, а ты — подземный ландыш.
— О, ну если «Б-пять» и бабуля одобрила, то ладно, пусть висит. Но если будет бесить, сниму тут же, — Егор с некоторым подозрением принюхался к мешочку и едва заметно одобрительно кивнул.
— Ура! — обрадовался спец по редким существам. — Нет, бесить не будет: он успокаивает и в то же время бодрит — идеальный баланс.
— С меня, как обычно, обед в любом заведении, — подал голос Максим, пока старший расправлялся с сырником, наткнув его на пластиковую вилку, извлечённую из ящика стола.
Егор кивнул, подхватывая вилкой второй сырник.
— Так, а по работе что-то есть? — поинтересовалась Вика, поправив очки.
Егор никогда не благодарил за сырники, но съедал их до крошки, ни с кем не делясь. Вика предполагала, что в семье старшего не принято было отмечать дни рождения, во всяком случае — день, когда родился Егор. Но проверять свои предположения она не стремилась: личная жизнь на то и личная.
— Кое-что есть, — сказал старший, доев второй сырник. — На месте пожара следы присутствия неустановленного существа. Просили подъехать к полудню: пока там ребята из пожарной службы работают. Но следы могут выветриться, так что выезжаем через двадцать минут. Данные, которые уже собрали, скинул в чат.
Все тут же потянулись к телефонам.
Итак, что тут у нас?
Предполагаемая причина пожара — удар молнии. Выгорела деревянная веранда и часть крыши, большая часть дома уцелела, но хозяева — супруги Красновы — погибли, задохнувшись в дыму. Если бы не следы существа, инцидент признали бы несчастным случаем, но следы имели место, а значит, полагается провести проверку.
Проверка... Вика еле заметно поморщилась. Брат всё ещё был в городе: официально его командировка заканчивалась двадцать пятого июля. Саша не навязывал общение и в общем-то вёл себя хорошо: никому не мешал, успел очаровать половину диспетчеров и всех хранительниц склада, но всё-таки Вике будет спокойнее, когда он уедет.
Да уж, сестра из неё так себе. Дочь, кстати, тоже: родителям она звонила только по праздникам, и это всех устраивало. Так, хватит отвлекаться. Надо вернуться к тому, что у неё точно хорошо получается — к работе.