Выглядел он смущенным. Поэтому решила отвернуться, собрать свою магическую атрибутику и направиться к дому Моисея Леонидовича.
Отворот от алкоголя проходил легко и просто, с помощью вольта, волоса отца Ника и стопки самогонки. Я посадила вольт перед самогонкой, прочитала заговор и отвернула голову воскового человечка в другую от алкоголя сторону. Прочитала заговор еще два раза, зажгла вольт, и прочитала заговор еще четыре раза. Затем, когда вольт догорел, вылила самогон под дерево. На этот раз все проверяла на Таро, чтобы было без ошибок. Мне хватило одной... Ну и самый простой ритуал – был ритуал на защиту. Защита четырех стихий, которую я подправила, чтобы никакие неупокои не могли подъесть энергию. И установила ее на дядю Мосю и Ника. Это оказался самый энергозатратный ритуал. Тем более, делала я его на двоих человек. Поэтому под конец совсем была без сил. И вырубилась прямо на кресле.
Передо мной было море. Бесконечное море, а я сидела на маленьком каменном острове и дрожала от ледяного северного ветра. Оглядывалась, и не понимала, что происходит. Случайно заметила, что одета я в нечто странное. В длинное серое платье, овечью шаль, а на моем поясе висел ножик в кожаном чехле и мешочек, в котором я обнаружила руны. Ощупала прическу. Она тоже потерпела изменения. Поверх распущенных волос были заплетены несколько мелких косичек из четырех прядей. Я недоумевала. И в еще большее недоумение меня ввело белое пятно, появившееся на горизонте. Я прищурилась. Пятно приближалось. Корабль? Нет. Это... это конь! Белоснежный крылатый конь! А на нем светловолосая всадница. Ее длинные волосы развевались на ветру, и я замерла с раскрытым от восхищения ртом.
Когда конь приблизился, он задел копытами воду, и на меня попали соленые брызги. Всадница спустилась на землю. Она была облачена в шкуры. В костюм из шкур.
– Приветствую тебя, дитя, – грудным голосом сказала она.
Я удивленно кивнула.
– Я – богиня Гна[1], личная посланница богини Фригг. А это мой конь Хофварпнир.
Шок не заставил меня окончательно обезуметь. Я вспомнила, что всякие сущи могут предоставляться богами, поэтому, глядя прекрасной деве в глаза, спросила:
– Кто ты?
Она повторила свои слова. И теперь я обалдела по-настоящему. Со мной связалась богиня?!
– Я – богиня северного пантеона. И меня послали к тебе, чтобы предложить вступить в наш эгрегор. Ты будешь работать в нашей традиции. Боги прилядятся к тебе, и кто-то выберет тебя в качестве своей подопечной. Ты использовала нашу магию без спросу. Следовало бы наказать тебя, но ты сильна, и у тебя есть большой потенциал к магии севера. И мы решили сжалиться, не покарав тебя.
Я криво улыбнулась и поблагодарила Гну.
– Но я вынуждена отказаться от вашего щедрого предложения, – также добавила я.
– Ты уверена? – вкрадчиво поинтересовалась богиня.
Я кивнула.
– Что же... Это твой выбор. Но мы всегда будем рады принять тебя, дитя. Ты можешь принести нам много пользы, а мы – тебе. Только знай, дитя, что не мы одни видим твой потенциал. Ты думаешь, что слаба, но твоя связь с Высшими говорит об обратном. Если ты развернешься на полную мощь, то можешь горы свернуть. И не все будут так любезны как мы. Другие могут тебя насильно или обманом затащить в свой эгрегор. Не безопаснее ли тебе все же принять наше предложение?
Я задумалась. То, что она нахваливала мой потенциал, совсем не льстило. Так как я прекрасное знала, что колдую я очень и очень слабенько. Да и энергия через мое тело проводится с трудом. Но ее слова о других эгрегорах пугали... Чувствуя мой страх, Гна улыбнулась:
– Если что, ты можешь всегда обратиться к нам, дитя. Мы услышим тебя везде. Стоит лишь позвать. Я даже больше скажу, тебя услышат абсолютно любые боги. Ведь ты понимаешь и чувствуешь тех, кто над нами. Так что будь осторожна в своих высказываниях. Позовешь богов с низких энергий – и они обязательно придут.
Я вспомнила, как часто говорила «черт побери». Ладно еще додумывалась потом отменять эту фразу...
– Гна, а можно спросить?
– Да, дитя.
– Ты ведь знаешь, где именно я чертила руны? Можешь сказать, куда пропадали люди на том месте?
Богиня задумчиво перевела взгляд в серое небо. И ответила:
– Люди утопились. Тот черный камень заставлял их это делать. А работал он в воде из-за того, что кто-то умеет договариваться с водными бесами… Не наши это сущности, многого сказать не могу.
– Но душ людей там не было! Как и тел! Куда они делись?
Гна улыбнулась мне:
– А на этот вопрос ты ответишь сама. Не пройдет и года, дитя.
И куда-то исчезла. Вместе с конем, ветром, небом, островом и морем. Со мной осталась лишь тьма. А затем я проснулась. И увидела потолок. Лежала я на кровати, хотя прекрасно помнила, что засыпала на кресле.
За окном было темно. Я села, оглядываясь. Небольшая комнатушка с полутораспальной кроватью и небольшим шкафом. На стенах поклеены дешёвые обои в зеленый цветочек. Жутко хотелось пить. И я встала, пошла искать кухню, которую довольно быстро нашла, так как домик был маленьким. На раскладушке спал Ник, поэтому я ойкнула, когда включила свет. И напарник открыл сонные глаза.
– Ты в порядке? – хриплым голосом спросил он.
– Да. Ко мне даже богиня приходила.
Сон сошел с лица друга. Он удивлённо на меня посмотрел, молчаливо требуя пояснений. Ну, я и пояснила.
– Помнишь, я говорила про откат от рун? Его не было. Зато пришла богиня Гна из северного пантеона и приглашала меня вступить в их эгрегор.
– Ты согласилась?
– Нет. Я не хочу работать в какой-то конкретной традиции. Меня устраивает то, что я имею. Я хочу и дальше быть близка с Высшими Силами, а не с какими-то конкретными богами. Пусть в этом и, может быть, сложнее реализовываться как колдунья.
Я попила воды и отправилась обратно спать, пожелав спокойной ночи Нику. Но перед этим спросила у него, отдали ли они деньги тете Томе. Он ответил утвердительно. А затем спросил, когда отдать деньги мне?
– Завтра. Но не забывай – я должна получить деньги твоего отца, а не твои. Ему я помогала. Ну а ты только за защиту символическую сумму заплати.
Наутро Ник спросил, как прошел ритуал с отвращением к алкоголю. Я его успокоила, что все работает, и он может лично проверить.
– А... твой отец? – осторожно спросил напарник. – Я помню, что ты говорила о нем. Ты ему не сделала отвращение от алкоголя?
Я покачала головой:
– Нет. Во-первых, я не особо тогда практиковала магию. Во-вторых, я еще не видела возможных лярв, а без их уничтожения бесполезно ставить отвращение к алкоголю. Ритуал в лучшем случае сработает слабо, а в худшем вообще не сработает. Но, представим, что мне выдастся возможность встретить батю и я увижу его лярвы. Захочу ли я их снять? Не знаю. Он столько вреда нам причинил, что «отцом» или «папой» я его назвать не могу!
Ник замолчал.
Мы сидели на ступеньках крыльца. Я ждала, пока сварится грибной суп, а Ник просто так, за компанию был рядом. Моисей Леонидович топил баню.
За непринуждённой беседой я и не заметила, как во двор вошла тетя Тома. Я с удивлением уставилась на нее. На этот раз она оделась в широкие темно-зеленые штаны и кирпичную футболку. А ее иссиня-черные волосы были убраны в две косы, которые ей очень шли. Она приветливо улыбнулась мне:
– Ада, не успела ты сюда приехать, как мне твоя прабабка трезвонит!
– Чего? – не поняла я.
– Она сказала, что не смогла пробиться к тебе в сон. Поэтому пришла ко мне. Передала тебе такие слова: «Помни, что я тебе говорила! И слушай эмоции и чувства, если хочешь быть счастлива!»
Я нахмурилась. Совсем позабыла про эти слова бабы Яны...
Тетя Тома уселась рядом с Ником на ступеньку. И вопросительно взглянула на меня:
– Если уж твоя родовая пробиться к тебе в сон не смогла, то либо ты не спала, либо в твоем сне был кто-то, кто стоит выше, чем твой род. И кто это был? Бог?