Я грустно вздохнула и продолжила:
– Теперь он разваливается и весь порос крапивой и коноплёй.
– А как же хозяева?
– А хозяева живут где-то в городе! Материнский капитал с помощью милого домика бабы Яны обналичили. Бабушка теперь ругается на себя, за то, что домик продала. Говорит, думала, что за ним будут ухаживать. А они вон как поступили... Как же все это ужасно!
Ник молчал. Я отобрала у него телефон, полистала получившиеся фотографии, удалила парочку, где у меня совсем уж жуткое лицо, и отправила их скопом себе в скрайбер.
– Пошли, Ник, работать что ли...
Вспомнив домик бабы Яны, мне стало совсем грустно. Мы приезжали в ту деревню с мамой, бабушкой и дедушкой в прошлом году. И я со слезами на глазах глядела на былую очаровательную избушку. Она осела, потемнела, а крыша начала обваливаться. Мы с мамой пробрались к ней сквозь заросли крапивы, при этом получили кучу чешущихся волдырей. Дверь оказалась забита. И я с легкостью вырвала гвоздь из недр рассохшегося дерева. Мы попали внутри, и я едва не расплакалась еще раз. Запах дома бабы Яны... Он остался таким же. Ее мебель, покрытая пылью, стояла, как и раньше, на тех же местах. А в тумбе лежали веретена, которые я тут же забрала себе, несмотря на ругань мамы. И даже очки черепаховой расцветки лежали на столике, будто баба Яна ушла куда-то давным-давно, а не умерла. И ее посуда с розовыми цветочками оказалась в старинном гарнитуре.
– А нельзя ли выкупить этот дом? – спросила я тогда у бабули.
И она ответила, что нет, потому что не знает, кто новые хозяева. Дом после нашей продажи продавали еще раза три. Как я огорчилась тогда, не описать словами! Но реветь на глазах у людей мне не очень нравилось, поэтому я ревела ночью, когда все уснули – и Гоша, и мама.
– Ада, не грусти, – услышала я голос Ника и вернулась в реальность. Мы стояли на каменной дорожке у огромного особняка. Нас окружали красиво вырезанные топиары и яркие цветы. Я подняла глаза на Ника, который смотрел на меня с сочувствием.
– Ты же сейчас многое можешь. Ты ведь полицейский!
– И что? – не поняла я.
– Ты можешь найти нынешних хозяев домика твоей бабы Яны. И купить его!
– Ага, так они его и продали!
– А ведьминская сила тебе на что?
– Хочешь, чтобы я сделала на них порчу?
– Я бы не отказался сделать на них порчу, если б умел, – хмыкнул Ник. – Но нет. Ты можешь сделать какой-нибудь ритуал на удачную сделку. И все получится!
А ведь он прав!
Я просияла. Настроение начало стремительно подниматься. Я ведь и правда могу! Куплю домик бабы Яны, починю его и даже если жить там не буду, мы всей семьёй можем ездить туда отдыхать!
– Никуся, какой ты молодец! – захлопала я в ладоши. – Как я сама не догадалась? Осталось только накопить денег. Домик превратился в развалюху, поэтому стоить дорого он не будет. С помощью подработки в виде ведьмовства, с неплохой зарплатой ведьмы-полицейской я смогу быстро на него накопить! Ты поможешь мне найти хозяев?
– Скажи мне адрес, и с помощью наших коллег я все найду.
Я едва не завизжала от счастья, но удержалась. Зато не удержалась от благодарных объятий. Подпрыгнула, обхватила руками плечи Ника, и сжала так сильно, насколько могла.
– Убить меня решила? – прохрипел Ник. – Ты мне ребра сломаешь!
– Не выдумывай!
– Вот так благодарность, Ада... За помощь – смерть. Напомни мне с тобой не связываться.
Я отстранилась от него и показательно нахмурилась:
– Кто-то сейчас договорится.
Ник выставил руки перед собой и виновато улыбнулся:
– Шучу-шучу.
Зыркнула на него и направилась к хозяевам. Они все еще беседовали с Ольгой. Обсуждали огород. Неужто тут где-то еще и огород запрятан? А я не заметила.
– В принципе, сад мы обошли, – сказала я, когда Елена Анатольевна, Захар Викторович и Ольга замолчали. – Ничего подозрительного не заметила. Пойдемте в дом.
– А что случилось? – забеспокоилась Ольга. – Это не просто гости?
И вся она так забавно затряслась, надула щеки. Я с подозрением прищурилась. Она просто такая пугливая, или что-то знает?
– Не обращай внимания, Ольга, – отмахнулась Елена Анатольевна. – Это из полиции.
Но, услышав слово «полиция» Ольга, как мне показалось, затряслась еще сильнее. Мой прищур стал уже и внимательнее.
– Дело об Аннушке же не закрыли, – пояснила хозяйка дома. – Вот, продолжаем выискивать виновного в ее смерти.
И тряска Ольги прекратилась. Даже бледность с лица женщины схлынула, и она вновь разрумянилась, как печеный пирожок. Я сделала шаг назад, случайно натолкнулась спиной на Ника, выругалась. А напряженная атмосфера схлынула. Ольга явно расслабилась. Зато напряглась я! Что-то нечисто с этой дамочкой! Я повернулась к напарнику и прошептала:
– Нарой на неё информацию.
– На кого?
– На Ольгу, на кого еще! – прошипела я. – Пока я буду обыскивать дом на наличие духов и предметов с некропривязкой, ты узнай об Ольге.
– Я могу узнать о ней только от хозяев. Конечно, у нас с тобой есть углубленный доступ к базе МВД, но не факт, что там найдём что-то интересное.
– Хоть попытайся. А если силы у меня останутся, я сама все сделаю. Мы же взяли Таро?
– Да, сумка в багажнике.
Экскурсию мне решила устроить Елена Анатольевна. Ник наказал Захару Викторовичу следовать за нами и следить за мной, пока он сбегает за сумкой. Попросил, если я буду падать в обморок, ловить меня. Я, услышав его распоряжение, обалдело захлопала глазами. А Захар Викторович кивнул и даже не возразил.
Внутри особняк оказался таким же красивым, как и снаружи. Дорогущая мебель из цельного дерева, которую просто так не сдвинешь, гобелены, ковры, даже парочку статуй я заприметила. А лестница на второй этаж выглядела, словно ее вырезали из Эрмитажа и вставили сюда. Она разветвлялась влево и вправо и была очень широка.
– А тут можно будет сфоткаться? – ляпнула я.
– Да, – улыбнулась Елена Анатольевна. – Я очень рада, что вам нравится. Я сама все согласовывала с архитектором и дизайнером.
На первом этаже я не нашла ничего интересного. Прекрасные комнаты, будто из сериала, оказались чисты. Никаких потусторонних духов. Разве что пара сущностей мимо пробежала, но они были везде. И то, что я их почти перестала видеть, меня очень радовало. Не знаю, отчего это зависит, но видеть их на постоянной основе, как это было вначале, это пытка.
Второй этаж был не менее прекрасен. Нас нагнал Ник с моей сумкой наперевес. Он очень обрадовался, увидев меня в добром здравии. Шепнул, что кое-что узнал об Ольге. Я едва не лопнула от нахлынувших эмоций. Очень хотелось узнать, что же она за человек и почему так тряслась от слова «полиция».
Проходя мимо одной из комнат, я замерла. Уставилась на закрытую белую дверь. Склонила голову набок, сосредоточившись на странном ощущении.
– Жутковато, – услышала я шепот Захара Викторовича. Он говорил это жене.
Я ткнула в дверь:
–Что там?
– Б-библиотека, – ответила Елена Анатольевна, нервно улыбаясь.
В чем дело? Я недоуменно на них посмотрела. Затем на Ника. Он пожал плечами. А я толкнула дверь и вошла в рай!
Высокие полки из темного дерева, полностью забитые книгами! Я открыла рот от восторга.
– Ник, сфоткай! – вырвалось у меня. – Тут что-то нечисто, и пока я в адеквате, сфоткай!
Ник вздохнул, достал телефон и принялся фотографировать все, включая меня. Я поулыбалась на камеру раза два, а затем стала прислушиваться к своим ощущениям. Обошла библиотеку, прошлась между стеллажами, даже провела по ним рукой. Нет, не здесь… Прикрыла глаза. Где? Где-то справа.
Я пошла обратно. В самое темное место библиотеки. И уставилась на кувшин. Я бы это даже назвала лампой. Как лампа Алладина. Я хмыкнула. И кто же был с такой интересной фантазией?
– Откуда у вас это? – я ткнула пальцем в кувшин.
Захар Викторович насупился и объявил: