Я поочередно осмотрел прилегающие к шахте еще, кроме нашего, три коридора.
Все группы были уже на месте и ждали начала атаки. Я глянул на часы. Оставалось всего две минуты.
— Всем приготовиться, — шепнул я своим ребятам. — Атака по команде.
Через две минуты началась чистка. Сначала, почти как по традиции, мы обстреляли скешей из «смерчей», а затем я выпустил в густую пелену дыма сигнальную ракету, дав тем самым команду к атаке. Ни «ура», ни «банзай», ни каких-либо других боевых кличей мы не употребляли. Подразделение Чистки всегда шло в атаку молча, как приходит ночная мгла на любую из планет. И так же, как и ее, нас невозможно было остановить. Время шло на удивление медленно, когда мы развернутой цепью пробирались сквозь начавшую рассеиваться пелену дыма. Но вскоре я увидел оставшихся в живых скешей. Каким-то непонятным образом им удалось собраться вместе. Но они, кажется, еще не понимали, что обстрел кончился и их уже атакуют, причем со всех четырех сторон одновременно. Мы не стреляли, боясь промахнуться и попасть в своего. В наших руках опять были тесаки, а в глазах читалось страшное желание убивать. Наверное, они, наши глаза, были такими, какие я видел однажды на одной картине, где художник изобразил смерть. Уж во всяком случае некое сходство определенно должно было присутствовать.
До самых ближних скешей оставалось каких-нибудь десять метров, когда они неожиданно пришли в себя и дали нам отпор. Именно моей атакующей группе — других пришельцы не заметили. Из их непонятного оружия стремительно вылетел целый рой светящихся шариков. Я автоматически рухнул на пол и, перекатившись в сторону, бросил скешам «огненную лягушку» — последнюю разработку концерна «BIW». Но меня все же задело, за правую руку. Светящийся шарик прилип к ней, словно клещ, и выдал солидную порцию электрического разряда. Тело мое свело жуткой судорогой, и в глазах заплясали разноцветные огоньки. Где-то совсем рядом раздался страшный взрыв, и в следующее мгновение я даже не понял, как отключился.
Меня привел в чувство Лок. И он не придумал для этого ничего лучшего, как довольно ощутимо потрепать мои щеки. Я с нескрываемым раздражением стукнул его по руке и одним рывком сел. Мое тело все ныло от изнуряющей боли, словно его выкрутили, как половую тряпку.
— Ты в порядке? — поинтересовался Лок, ничуть не обидевшись на мою грубость.
— Если не считать потрепанных щек, — пожаловался я. — Где скеши?
— С ними покончено, — Лок иронически усмехнулся, — ты уложил их одной «лягушкой».
— Это как? — не понял я.
«Огненная лягушка» использовалась только для того, чтобы привести противника в замешательство. Она в непредсказуемом порядке прыгала из стороны в сторону, издавала неприятные звуки и обжигала «все, с чем соприкасалась, но лишь на очень краткое мгновение. Убить гранатой, которую мы прозвали «огненной лягушкой», было почти невозможно.
— Да попрыгунья твоя к ним в ящик заскочила, а там, похоже, не алмазы были, — пояснил мне Лок.
— Понятно, — произнес я, поднимаясь на ноги и даже не думая удивляться такому неожиданному исходу чистки. — Каковы наши потери? Кажется, все же скеши успели дать отпор?
— Уж не знаю про потери, но раненые есть. Волат со своими сейчас осматривает тех, кого задели эти электрические шарики.
Я наконец встал на свои трясущиеся ноги. Мой взгляд неожиданно упал на установку скешей, которая, кажется, еще работала. На круглом металлическом постаменте стоял ящик. Он вдруг засветился и в одно мгновение пропал.
— Эта штука еще работает! — воскликнул я.
— Да, — более спокойно согласился Лок, — срабатывает каждую минуту. Волат распорядился поставить туда ящик, чтобы не было холостого хода. Кажется, эта установка мгновенно перемещает предметы в пространстве.
— И конечно, ящичек прямиком отправился на звездолет скешей, — добавил я.
— Быстро собери ребят, мы атакуем…
— Подожди, — прервал меня Лок, — сначала мы с Волатом так же решили, но затем передумали. Нам неизвестно, как воздействует установка на живой организм.
Мы не можем воспользоваться ею для атаки звездолета скешей. Риск слишком велик.
— Да, — согласился я, — ты прав. Но мы не должны позволить скешам уйти.
Быстро собери им солидный «подарок»…
Лок почему-то рассмеялся.
— Что? — не понял я.
— «Подарочек» только что отбыл, — пояснил Лок и посмотрел на часы. — Сработает через тридцать секунд. — Лок показал пальцем вверх. — Жаль, мы под колпаком, а то бы увидели фейерверк.
— Молодцы, ничего не могу сказать… Я дружески похлопал Лока по плечу.
После такого преподнесенного урока насилия скеши должны были опомниться не скоро. И вряд ли они теперь могли решиться еще хоть на один налет.
— Пойдем к Волату, узнаем, каковы наши потери, — сказал я лейтенанту и поднялся на ноги.
Мы успели сделать всего несколько шагов, когда на часах у Лока сработал таймер. Тридцать секунд прошло…
Глава 8
Светящиеся шарики задели еще пятнадцать солдат, и почти все были из моей группы. Но двенадцать из них, так же, как и я, находились уже на ногах и чувствовали себя довольно сносно. А вот с остальными возникли настоящие проблемы. Сержанту Ларку досталось два заряда, а новобранцам Тони и Стату так вообще по три. Уж конечно, именно они умудрились ухватить самую большую «порцию». Но винить я за это их не мог, потому что сам чудом избежал похожей участи. Эти электрические шарики… Я ничего не заметил, но Волат сказал, что они летали, словно живые, и сами искали цель. Тем, кто находился ближе к скешам, — повезло. Взрывная волна отшвырнула от них эти электрические шары, но вот крайним досталось по полной программе.
Если жизнь Ларка была уже вне опасности, то у Тони и Стата остановилось сердце. Я вспомнил, как приказал им идти позади атакующей цепи. Мне хотелось уберечь их, но получилось как раз наоборот.
Над новобранцами колдовал Волат со своими ребятами. Они пытались запустить им сердца. Я старался не смотреть в ту сторону, но, похоже, дела там обстояли худо. Уже больше пяти минут не было никаких результатов. Мне захотелось вдруг с кем-то переговорить. Лок куда-то отошел, и я подсел к сержанту Ларку. Он лежал на нескольких сложенных вместе ящиках с подсоединенным к груди импульсным регулятором Бейлера, который следил, чтобы пораженное сердце не сбилось с необходимого ритма.
— Ну как ты себя чувствуешь? — спросил я у сержанта.
— Не очень хорошо, если учесть, что челюсти сводит, все мышцы болят и еще какая-то гадость на груди постоянно бьет меня током. — Ларк попробовал улыбнуться, но улыбка эта на его лице получилась какая-то вымученная. — Я, наверное, один так вляпался. Для сержанта это непростительно… Я тяжело вздохнул:
— Если тебе будет легче, то могу сказать, что эта пакость накрыла всю нашу группу, и меня тоже не минула.
— Знаю, — словно отмахнулся, произнес Ларк. — Но вы-то все уже на ногах, а я вот лежу и подняться не могу.
— Это не надолго, — успокоил я его, про новобранцев, однако, умолчав. — Скоро твои мышцы перестанут болеть, а сердце вновь привыкнет к необходимому ритму. Но денек, а то и два тебе все же придется полежать. Не будешь против? В звездолете ведь все равно заняться нечем.
Я хотел еще что-то сказать, но вдруг заметил, как меня жестом подзывает к себе Волат. Его ребята по одному уже начали отходить от новобранцев.
— Ну ладно, — сказал я Ларку, — ты поспи, а то скоро начнется погрузка на челноки, и тогда тебе не дадут этого сделать. Я сжал в кулаке ладонь Парка, затем импульсивно встал и подошел к Волату. Сомнений уже не было, меня ждали плохие новости.
— Стата мы потеряли, — произнес Волат, как только я приблизился к нему. — Похоже, он сильно напрягся, и от судороги у него порвало почти все мышцы.