Значительную часть составляют судебно-следственные документы: протоколы допросов и переписка о производстве дознаний и арестах военнопленных, обвиняемых в принадлежности к партиям большевиков, эсеров; материалы по обвинению подозреваемых военнослужащих соединений и частей в антиправительственной агитации, шпионаже, распространении слухов; рапорты начальников контрольных пунктов об арестах и заключении лиц, подозреваемых в антиправительственной агитации, протоколы их допросов, розыскные листы.
Немало документов о деятельности колчаковских спецслужб рассредоточено по фондам штабов армий. Они значительно дополняют вышеназванные документальные комплексы.
Тыловые военные округа представлены самостоятельными фондами, в которых также имеются документы по организации колчаковской агентурной разведки в сопредельных странах. В фондах «Управление Иркутского военного округа» (1917—1920 гг.), «Штаб Омского военного округа» (1918—1919 гг.), «Штаб Приамурского военного округа» (1917—1920 гг.) сконцентрированы донесения и сводки о военно-политическом положении в Китае, Корее, Монголии и Японии, дислокации китайских и японских воинских частей на русском Дальнем Востоке и в Маньчжурии. В процессе переписки в штабах военных округов откладывались разведывательные сводки штабов Верховного главнокомандующего, Восточного фронта, Сибирской армии, некоторых корпусов, а также агентурные сведения о боевом составе Красной армии, схемы расположения ее частей и т.д.
В фондах РГВА документы спецслужб белых армий по отдельным регионам представлены неодинаково: большая их часть относится к Востоку России, к военной администрации адмирала А.В. Колчака, меньшая — к Югу России, а источников по Северу, Северо-Западу содержится немного. Тем не менее приказы, временные штаты, положения из фондов «Штаб главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами на Северном фронте» (1917— 1920 гг.), «Штаб Северо-Западной армии (бывший штаб Отдельного корпуса Северной армии, штаб Северной армии)» (1918—1920 гг.) раскрывают структуру спецслужб в этих регионах.
Завершая характеристику фондов ГАРФ и РГВА, необходимо отметить, что в этих архивах хранится достаточно значительный массив документов, позволяющий исследовать процесс формирования и развития разведки и контрразведки белогвардейских правительств и армий на протяжении Гражданской войны. Приказы лидеров Белого движения и военачальников различного уровня отражают все структурные и организационные изменения белогвардейских разведорганов. Однако есть и существенные пробелы. Так, по понятным причинам, здесь отсутствуют источники, свидетельствующие о прекращении функционирования органов военного управления и, соответственно, подразделений разведки и контрразведки.
Документы контрразведывательных структур правительств и армий Юга России и Сибири позволяют раскрыть все функции органов безопасности.
В составе архивных коллекций крайне редки отчеты, анализирующие различные направления деятельности разведывательных и контрразведывательных органов их непосредственными и вышестоящими руководителями. Отсутствуют источники и по работе агентуры. Вероятно, они либо уничтожены, либо вывезены за границу после разгрома белых армий. На наш взгляд, по той же причине незначителен по объему массив документов, отражающих деятельность разведки, особенно на территории Советской России. Имеющиеся источники не позволяют однозначно говорить о связи между разведывательными органами А.И. Деникина, А.В. Колчака, Н.Н. Юденича и антисоветским подпольем в Москве, Петрограде, других городах.
Работа белогвардейских фронтовых разведывательных органов отразилась в инструкциях, разведывательных сводках, телеграммах, боевых расписаниях частей Красной армии. Однако по этим сведениям трудно судить, как повлияла добытая разведкой информация на результаты боевых действий.
К фондам Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) автор обращался также в поисках нормативно-правовых актов Российской империи, которыми руководствовались белогвардейские разведывательные службы.
Правнучка начальника колчаковской контрразведки Н.П. Злобина С. Енгалычева предоставила автору биографические сведения о своем родственнике, полученные из Государственного архива Хабаровского края (ГАХК).
Таким образом, архивные документы и материалы являются основой источниковой базы представленного на суд читателей труда.
Опубликованные сборники документов и отдельные документы весьма обширны и многообразны по своему содержанию, поэтому автор проанализировал только те источники, которые имеют непосредственное или косвенное отношение к данному труду.
Лидеры Белого движения при строительстве органов государственного и военного управления обращались к законодательной базе Российской империи{70}, внося в нее незначительные изменения в ходе Гражданской войны.
Представляет интерес «Положение о полевом управлении войск в мирное время», в котором определен принцип организации фронтовых органов военного управления царской России времен Первой мировой войны, их штатная структура, права и обязанности должностных лиц{71}. Это Положение принималось во внимание при создании белогвардейских спецслужб.
Нормативно-правовые акты публиковались в периодической печати и собраниях узаконений белогвардейских правительств. Так, газета «Вестник Временного Всероссийского правительства» 28 июля 1918 года опубликовала «Временное положение о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведки по производству расследований» от 17 июля 1917 года{72}, которым руководствовались лица, ответственные за организацию спецслужб в Сибири.
Поправки колчаковского Совета министров к Уголовному уложению 1903 года (их редакции отличались только объектами посягательств — император был заменен на Верховного правителя России){73}, «Положение о лицах, опасных для государственного порядка вследствие принадлежности к большевистскому буту», утвержденное российским правительством 11 апреля 1919 года{74}, служили правовой основой для деятельности судебных органов белогвардейских режимов.
Некоторые документы нормативно-правового характера были опубликованы в мемуарно-исследовательских работах лидеров Белого движения. Так, барон П.Н. Врангель в «Записках» процитировал свой приказ № 3248 от 28 мая 1920 года, запрещавший создание контрразведывательных подразделений комендантам городов и другим низшим органам власти на территории Крыма и возлагавший борьбу с большевиками только на наблюдательные пункты корпусов и дивизий{75}.
В 2008 году были изданы «Журналы заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России», в которых фиксировались все обсуждавшиеся на заседаниях правительства вопросы и принимаемые решения в области государственного правления, внешней и внутренней политики. Среди значительного количества документов — постановление Особого совещания «Об уголовной ответственности участников становления советской власти и лиц, содействовавших ее распространению и упрочнению», определявшее порядок работы судебно-следственных комиссий{76}.
Большую информационную ценность для исследования проблемы представляют документы белогвардейских спецслужб.
Ряд материалов был опубликован в 1928 году в альманахе «Белый архив», издававшемся Я.М. Лисовым в Париже. Среди них следует выделить доклады руководителей Таганрогского и Киевского центров Добровольческой армии, рапорты подполковника Генштаба N. представителю Добровольческой армии в Киеве, позволяющие выяснить характер деятельности белогвардейской разведки на Юге России против войск РККА. Вместе с тем пропущенные в тексте (видимо, из конспиративных соображений) фамилии красных командиров, наименования и порядковые номера советских вооруженных формирований (фронтов, армий) несколько снижают информативную ценность документов{77}.