Индийский лайнер «Принцесса Кашмира» 14 апреля вылетел из Гонконга и взял курс к побережью Индонезии. На высоте 5 тысяч метров за бортом раздался взрыв: в топливном баке под правым крылом образовалась брешь. В иллюминаторах показались языки пламени. Командир корабля отключил правый двигатель и связался с Джакартой,
Запрос, полученный им в ответ на тревожный сигнал, был чудовищным. Джакарта интересовалась, на борту ли Чжоу Эньлай? Госпремьера среди пассажиров не было.
«Принцесса Кашмира» была зафрахтована для доставки в Индонезию участников Бандунгской конференции. И Чжоу первоначально действительно предполагал добираться на форум на этом самолете. Но затем он неожиданно и тайно изменил свои планы. Премьер покинул Китай лишь через три дня после теракта, отправившись в Бандунг через Рангун. Есть веские основания предполагать: он знал про готовящееся покушение.
До Джакарты оставалось около часа лету, когда командир горящего лайнера принял решение садиться на воду. Но попав в холодный поток воздуха, у самой поверхности самолет правым крылом зацепил воду и развалился на три части. Пилота, штурмана и инженера отыскали быстро подоспевшие спасатели. 16 пассажиров — журналисты из Австрии, Польши, Вьетнама, КНР и несколько китайских функционеров — погибли.
МИД Китая немедленно приписал этот акт «спецслужбам США и Чан Кайши». Но только спустя 11 лет комиссия сената США, расследовавшая некоторые операции ЦРУ, узнала о заговоре с целью уничтожения «одного из азиатских лидеров, участвующего в международной конференций 1955 года». Впоследствии бывший офицер американской разведки Уильям Корсон в своей книге «Армия невежества» назвал его имя: Чжоу Эньлай.
Он же рассказал и о втором плане устранения премьера КНР. На банкете в Банлунге агент ЦРУ собирался подмешать ему в рис яд, действующий через 48 часов после принятия, — к этому времени Чжоу Эньлай должен был вернуться в Китай. Реализации плана помешало назначение в тот момент заместителем директора ЦРУ Люсьена Траскотта. Когда ему доложили об операции, Траскотт выступил против и добился от шефа Аллена Даллеса ее отмены.
Но кто же уничтожил «Принцессу»? В марте 1955 года тайваньская разведка завербовала уборщика гонконгского аэропорта Чоу Цэмина. Ему предложили огромную по тем временам сумму 600 тысяч гонконгских долларов (теперь — 78 тысяч долларов США) и, в случае необходимости, убежище на Тайване.
Обреченный самолет сел в Гонконге для дозаправки и оставался на площадке местного аэропорта около 80 минут. За это время Чоу Цэмин доставил взрывное устройство и закрепил его под крылом в полости, куда убирается стойка шасси. Часовой механизм был заведен также в Гонконге.
Но на этом охота на китайского премьера не закончилась. В 1971 году неугомонные тайваньцы сделали ставку на пса-камикадзе Келли. Собака с прилаженной к ней бомбой с дистанционным управлением должна была приблизиться к Чжоу Эньлаю в одном из парижских отелей и взорвать его. Не тут-то было: Чжоу Эньлай опять в последний момент изменил свои планы.
(Кабанников А. Кто охотился за неуловимым Чжоу //Комсомольская правда. — 1995. — 22 июля.)
ЯПОНИЯ
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ПРЕДПОЧИТАЮТ ОБЕЗОРУЖИВАТЬ ПРЕСТУПНИКОВ В РУКОПАШНОЙ СХВАТКЕ
В любом преступлении задействованы три стороны: сам преступник, общество, против которого преступление совершено, полиция, обязанная раскрыть преступление.
Начнем с полиции.
После окончания второй мировой войны Япония была оккупирована американскими войсками, американские эксперты выступали в качестве советников по проведению крупномасштабных реформ. Естественно, что и полиция была одним из объектов преобразований. Исходя из собственного опыта и культурных традиций, американцы рассуждали приблизительно так: раз США — демократическая страна, а цель реформ как раз в утверждении демократии, чтобы силы правопорядка охраняли ее от посягательств тоталитаризма, то и все социальные институты, включая полицию, должны быть устроены на американский манер.
Безоружный полицейский — вещь немыслимая в Америке. Там полицейскому вменяется в обязанность ношение револьвера даже в свободное от работы время, и он применяет его при малейшей опасности. И потому глава оккупационной администрации генерал Макартур приказал, чтобы каждый полицейский имел при себе револьвер — впервые в японской истории. Приказ фактически не был выполнен. И хотя ныне каждый полицейский формально имеет табельное оружие, подавляющее большинство служащих полиции за все время службы так ни разу и не вынимали его из кобуры — за исключением, разумеется, учебных стрельб.