— Вот сад Эзбекия, — сказал шофер. — Как будешь добираться обратно?
— Пешком, по азимуту. Маршрут запомнил, заблудиться трудно.
Сад оказался парком, состоящим из цветущих и благоухающих деревьев и кустарников. По аллеям его кто-то быстро шел по делам, кто-то медленно фланировал без особой цели, кто-то сидел на скамейке, читая газеты. Стояли деревянные ящики с необычным тогда ддя нас напитком «Кока-кола». Быстрым шагом прошел худой египтянин в длинной, до пят, рубашке. Одной рукой он держал поводок ручной обезьянки, другой — бубен. Я из любопытства пошел за ним. Он остановился около группы туристов. Обезьяна сделала несколько сальто, а затем начала выпрашивать плату за представление, теребя лапой за зрителей костюмы. В бубен посыпались деньги. Такова была первая экзотика, увиденная мною в это утро.
Я начал двигаться по азимуту к нашему посольству, расположенному тогда на острове Гезира. Центральные улицы поразили высокими каменными зданиями, обилием шикарных магазинов, весьма красочным оформлением витрин и разнообразием товаров. Магнитофоны, мебель, ткани, обувь, парфюмерия. Услада для богатых и недоступность для бедных. Впрочем, покупателей было мало. Очевидно, что бедных в этой стране больше, чем богатых. По пути мне часто встречались рестораны, закусочные, кафе и кофейни. Из любопытства я решил посетить небольшую кофейную лавку. В ней сидели два старца и сосредоточенно играли в нарды, Я сел на стул, расположенный на тротуаре. Подошел молодой официант, которых в Каире именуют высокими титулами «паша» или «бей». Ничего обидного или ироничного в этом обращении нет. Так принято.
— Чашечку кофе, пожалуйста.
— Турецкого или французского?
— Лучше турецкого.
— Слушаюсь!
Через три минуты на круглом столике, тоже стоящем на тротуаре, появилась маленькая фарфоровая чашечка дымящегося кофе и стакан воды с кусочками льда.
Едва ли официант — он же «паша», он же «бей» — знал о полезных свойствах атомарного кислорода, образующегося при таянии льда в воде, но стакан со льдом — непременный спутник к чашечке кофе и зимой, и летом.
Кстати, его можно пить медленно, маленькими глотками, не торопясь. Официант не появится перед вами и не задаст традиционного отечественного вопроса: «Еще что заказывать будете или как»? Вы спокойно сидите, отдыхаете, ловите «кейф» (с арабского — блаженство»). Не надо спешить на очередную встречу, писать затем о ней отчет, читать газеты.
Впрочем, для полного «кейфа» необходим еще один его атрибут — табак. Путем использования специального курительного прибора, именуемого кальяном, наргиле (или «шиша» на местном языке), дым вдыхается не сразу, а проходит через сосуд, наполненный водой. Для наргиле употребляется специальный кусковой табак, помещаемый в чашечку, соединенную с сосудом. На табак сверху кладутся горячие угли. С другой стороны к сосуду присоединен гибкий шланг, оканчивающийся мундштуком. Именно поэтому арабское выражение «курить табак» синонимично понятию «пить табак» или даже «пить дым». Иногда в табак для наргиле подмешивают гашиш — листья и семенные коробочки конопли, добавив туда ароматические вещества. Использование гашиша в Египте традиционно и широко распространено. Наргиле дают напрокат почти в любой кофейной лавке, но в ресторанах его нет: разная клиентура, разные понятия о «кейфе» и личной гигиене. Я заказал еще одну чашечку кофе, продолжая наблюдать жанровые сценки. Солнце стояло в зените чисто голубого прохладного неба, освещая широкую улицу. Была египетская зима, похожая на наше московское лето без дождей.
А каирцам зимой зябко. На головы мужчины надевают шерстяные шапочки, шеи обматывают шарфами. Женщины покрывают голову и плечи большими шалями. Богатые египтяне носят костюмы-тройки западноевропейского покроя.
Мимо меня быстро прошли две девушки, непрерывно болтая и кокетливо постреливая миндалевидными глазами; не спеша двигалась грузная египтянка с выводком разновозрастных ребят, держа на бедре самого маленького. Египтяне любят детей, воспитывая их в какой-то мягкой манере, прививая им уважение к старшим и с детства приучая к терпению. Неповиновение родителям у египтян считается грехом.
Издалека послышалось какое-то металлическое позванивание. По улице шел продавец сладкого напитка — щербета. На животе он нес огромный стеклянный сосуд и позванивал металлическими пластинками, надетыми на пальцы, привлекая к себе внимание. Стаканы для потребления висели на животе в кожаной сумке. Шербет делают из лимона, шелковицы, изюма, солодкового корня. Продавцов шербета чаще всего можно увидеть в местах большого скопления народа: на базаре, трамвайных и автобусных остановках. В аристократических районах Каира они почти не встречаются.