Мир давно оказался под радиошпионским колпаком. По всему земному шару, в разных направлениях и на разных частотах разносятся радиоволны зашифрованных сообщений министерств, ведомств, служб разведки, а на суше, на морях и в космосе действуют перехватывающие их станции, пункты прослушивания. Радиошпионаж прочно вошел в быт общей разведки.
Во многих странах в обстановке строжайшей секретности трудятся центры дешифрования, именуемые «дворцами головоломок», «черными кабинетами», отделами Агентства национальной безопасности, и так далее. В СССР криптографией в ее полном комплексе занималось бывшее 8 Главное Управление КГБ. Навсегда, бесповоротно, канули в Лету те времена и те принципы, в силу которых джентльмену считалось неприличным читать чужие письма. В наш век атрибутом великой державы, вместе с наличием ядерного оружия и другими достижениями в области высоких технологий, стал высокий уровень криптографии. Ее отсутствие, наоборот, считается показателем недоразвитости, отставания от уровня современности. Криптография — это разведка и контрразведка связи. А связь — основа нормального функционирования любого государства, его учреждений и ведомств. Всю историю человечества и отдельных стран можно было бы написать в другом цвете, под другим ракурсом, если бы были известны достижения и неудачи криптографии. Но белые (а может быть, и черные) пятна в истории останутся навсегда. Тем не менее, кое-что с течением времени становится известным. Например, дешифрованная телеграмма министра иностранных дел Германии Циммермана немецкому посланнику, в которой содержалось предложение Мексике начать боевые действия против США, сыграла определенную роль в выступлении Америки на стороне Антанты. Ввиду нестойкости наших шифров в двадцатые годы Англия держала под контролем связь Наркоминдела с посольствами на Востоке. Пресловутый ультиматум Керзона был составлен на основе дешифрованных англичанами телеграмм.
В свою очередь, мы читали переписку Японии, которая планировала в случае войны захватить Приморье, Дальний Восток, Забайкалье. Опубликование в прессе дешифрованного нами «меморандума Танаки» («меморандум Танаки» — секретный доклад по вопросам внешней политики Японии, представленный в 1927 году премьер-министром генералом Танакой — предусматривал экспансию Японии в Китай и другие страны Азии и содержал призыв к войне с СССР) спутало карты японской военщины.
Сейчас трудно сказать, как бы сложился ход Великой Отечественной войны, если бы советские криптографы обладали методом дешифрования «Энигма», но данными с нами делиться не торопились.
США дешифровали часть кодов советских дипломатических посланий и донесений КГБ, в результате чего было выявлено, что Москва имела более 100 американских агентов, занимавшихся шпионажем в пользу СССР.
Это лишь небольшая иллюстрация к роли криптографии.
Выпускники Высшей школы бывшего ГУСС при бывшем ЦК КПСС едва ли считали себя разведчиками особого рода. Они перебирали, сидя в уютном кабинете на двоих, кипы шифртелеграмм, пытаясь подобрать ключ к ним, мечтая о какой-нибудь зацепке, выискивая повторяемость или возможную ошибку оператора. Но трудно (чаще невозможно) дешифровать текст, зашифрованный с помощью электронно-вычислительной машины, делающей миллион операций в секунду.
Можно было годами «взламывать» шифр, но с помощью формул лишь доказать его нераскрываемость без посторонней помощи, без подсказки. Идеальным помощником считается завербованный шифровальщик, работающий с шифрами. А заставить его работать на нас может только настоящий разведчик (агентурист). По идее автора шпионских романов Яна Флеминга, «если шифр трудно вскрыть, его надо выкрасть».