— Вот сейчас подую, и все пройдет…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Впрочем, сама вышеупомянутая особа выглядела уже вполне прилично. Вместо замызганного непонятного существа, угрюмо насупившегося и, казалось, не понимавшего человеческой речи, перед ними на кровати сидела хорошенькая молодая женщина, одетая в нечто вроде белого балахона, едва доходящего до колен и просвечивающего насквозь, так что можно было видеть все подробности ее фигуры — надо сказать, весьма соблазнительной.
Столпившиеся у двери люди с легким удивлением разглядывали Глэдис. Смотрели они, по крайней мере, уже как положено — к подобным мужским взглядам она привыкла и всегда умела сделать вид, что не замечает их.
Джек лениво выпрямился и сделал приглашающий жест.
— Пожалуйста, она готова.
От толпы отделился человек — тот самый, пожилой, которого Джек называл «сэр». Он подошел к Глэдис и попытался сказать:
— Миссис Четтерсон…
— Мисс Делано, прошу вас! Я предпочитаю называться своей девичьей фамилией!
Джек, занявший удобную позицию на столе, хмыкнул. Она гордо вскинула голову.
— Ну хорошо, мисс Делано, — (Глэдис благосклонно кивнула), — я возглавляю службу безопасности этого аэропорта. Меня зовут Саймон Финк. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Вы понимаете, о чем я говорю?
— До сих пор меня еще никто не считал идиоткой, кроме близких родственников и бывшего мужа! — взвилась Глэдис.
— Вблизи — оно виднее, — негромко отозвался из угла Джек.
— Четтерсон! — рявкнул Финк.
— Да, сэр. Давайте выйдем на минутку.
Они вышли, а остальные — их было еще трое, среди них и оплеванный фэбээровец — тоже немолодой, даже с намечающейся лысиной, и по-прежнему в заляпанной рубашке (сам, конечно, виноват, но Глэдис стало совестно) — начали рассаживаться на свободных стульях. Одному, правда, стула не хватило, и он устроился на столе.
Вышедшая «на минутку» парочка вернулась — ха-ха, а место Джека занято, пусть теперь постоит! Он действительно подпер плечом притолоку и сунул в рот очередную зубочистку.
— Мисс Делано, — снова обратился к ней Финк, — вы не возражаете, если наша беседа будет записываться на магнитофон?
— А зачем это? — заинтересовалась Глэдис.
— Ну… так положено. Чтобы мы ничего не забыли из того, что вы скажете.
— Не возражаю.
Один из присутствующих тут же, словно фокусник, достал непонятно откуда портативный магнитофон, включил и поставил на стол.
— Мисс Делано, что произошло сегодня вечером?
— Я прилетела из Майами. Самолет почему-то прилетел к вам, а не в Ла-Гардиа, хотя я покупала билет до Ла-Гардиа, — пожаловалась она — этот человек выглядел доброжелательным и воспитанным… и даже прикрикнул на Джека, когда тот начал глупо иронизировать! — Я вышла из самолета и пошла искать дырку в заборе.
— Зачем? — перебил ее Финк. Все-таки он недостаточно хорошо воспитан…
— Чтобы выбраться на шоссе, проголосовать и поехать домой.
Ему что, не ясно? Зачем же ей еще может быть нужна дырка в заборе? Самолеты воровать, что ли?
— Простите, мисс Делано, но почему вы не воспользовались обычным выходом из аэропорта?
— По личным мотивам!
Из угла донеслось какое-то тихое завывание и сипение. Она обернулась — Джек, зажав рот рукой, изо всех сил пытался сдержать смех. Что тут смешного?!
— А именно, мисс Делано?
Ржешь? Получай!
— Не хотела видеть вот эту наглую морду! — воспитанно, подбородком, она показала на Джека.
Финк поперхнулся и повернулся к Джеку. Тот пожал плечами и сделал гримасу, словно произнося нечто вроде: — «Я же говорил!»
— Ну хорошо, мисс Делано, и что было дальше?
— Я добралась до забора, влезла на чемодан, выглянула наружу и увидела машину на шоссе. Там никого не было, и я подумала, что сейчас водитель вернется и сможет меня подвезти…
— Что за машина? — встрепенулся фэбээровец.
— Белая «Хонда», — вспомнила Глэдис, — точно такая же есть у подруги моей мамы. Так та всегда говорит, что «Хонда»…
Продолжить рассказ о преимуществах «Хонды» перед «Фордом» или «Вольво» ей не дали, невежливо прервав очередным вопросом:
— И что было дальше?
— Я хотела перебраться через забор, но вдруг услышала голоса, а потом увидела людей.
— Сколько их было? Куда они шли? Во что были одеты? Что говорили? — резко спросил фэбээровец.
Чего он все спрашивает и спрашивает? Неужели думает, что она может запомнить все его вопросы? Глэдис задумалась, вспоминая, что же именно ее спросили, и очнулась, только заметив, что в комнате наступило полное молчание и все, не отрываясь, смотрят на ее рот. А он не накрашен!