Авианосец «Равелин», ангарная палуба
20 марта 139 Года Федерации, 11 часов 22 минуты
— Так… — Мегера и лейтенанты стояли перед нашим строем, и Дженкинс делала в своем списке какие-то пометки, — Разбиваемся на звенья заново. С машинами быть осторожнее, запасных «Калибурнов» нет и не будет, потому что ставить эти дуры некуда, за своей машиной следить как за любимой мамой. Первое звено, позывной «Белый», командир я, Лиза Энн Дженкинс, позывной Белый 1. Белый 2 — Тан Ли, белый 3 — Батист Лефьер, белый 4 — Ольгерд Ян, белый 5 — Хосе Мартинес. Все равно вместе живете. Кстати, миссис Дэвидсон, вашей новой соседкой будет Хлякина.
— Ай-ай, мэм. — ответила Клэр.
— Второе звено, — продолжала она, — командир Константин Грекин, позывной Черный 1. Марк Захарчук, черный 2, Андрей Захарчук — черный 3, Лун М`Тонга — черный 4… Радуйся девочка, справедливость восторжествовала. Младко Милкович, черный 5.
— Плачь, мальчик, справедливость похерена, — хмыкнул Фирс.
— Джейкоб, помолчи, — поморщилась Дженкинс, — Третье звено, позывной «Зеленый». Зеленый 1 — Джейкоб Фирс, командир. Пилоты: Ли Тай — зеленый 2, Свен Янсен — Зеленый 3, Маргарита Хлякина — зеленый 4, Клэр Элизабет Девидсон — зеленый 5. Ну и четвертое звено, «Красные», под командованием мистера Леха, красного 1. Янис Карклинис — красный 2, Чен Ким Ши — красный 3, Андрей Тихонов — красный 4, Роберт Янг — красный 5. У вас есть минут пятнадцать на то, чтобы повесить в кабины все свои амулеты и побрякушки и освоиться с системами. Все, приступили.
Я подошел к «Калибурну» с белой четверкой на борту и погладил его по обшивке. Машина и впрямь, красивая, мощная, приспособленная к полетам в космосе и атмосфере
— Привет старшина, я твой технарь, — раздался за спиной задорный девичий голос.
— Кто? — я повернулся и обомлел.
Растудыть меня чехвостить, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как ангел технической службы! Рядом стояла девушка лет двадцати в оранжевом комбезе палубного механика, обтягивающем ее ладную фигурку как перчатка. Пришлось срочно вспоминать самые отвратительные вещи в жизни, иначе со мной бы точно приключился конфуз, потому как летная форма тоже обтягивает как вторая кожа.
— Инга, — протянула она мне руку, — Энсин Инга Борг.
— Ольгерд, — а рукопожатие у нее оказалось очень крепкое, — Ольгерд Ян… мэм.
— Ну надо же, "мэм"! — она рассмеялась, — Это ты у нас летун, а я техподдержка, черная кость. Давай-ка на «ты» и по именам?
— Идет.
— Ух ты, как некоторым везет с механиками, — неслышно подошедший Хосе дружески обнял меня за плечи, — Сударыня, вы не смотрите, что этот тип легко краснеет. Он — главная опасность для целомудрия женской части экипажа на «Равелине».
— Иди ты, — буркнул я, чувствуя что заливаюсь краской, — Не слушай этого балабола.
— Ольгерд, я в каюту за своей кроличьей лапкой, — Мартинес откровенно наслаждался ситуацией, — Тебе принести чего?
— У меня нет талисмана, — я пожал плечами, — Не обзавелся.
— А говорят, что пилоты народ суеверный, — Инга улыбалась, — Впрочем, я тут с Олдом пообщалась и…
Она извлекла из кармана комбеза выточенный из металла «Тар-Зорторг».
— Это из того куска тинбарца, что вытащили из носа твоего «Сузаку». Частичка первого сбитого. Как?
— Спасибо, — я несмело принял модель, а Хосе присвистнул.
— Ну, ни фига ж себе! — сказал Мартинес, — И чего я с такой дистанции никогда никого не сбивал?
— Кстати, насчет сбитых, — добавила Борг, и показала на обшивку под кабиной, где красовался белый силуэт эскорта, — Ты каким значком их обозначать будешь?
— В смысле? — удивился я.
— В прямом, — девушка хмыкнула, — Наносить победы на борт яггербота, это обязанность механика. Есть несколько стандартных трафаретов — звездочки, кружочки, "лезвие секиры", "крылья нетопыря" ну и прочее, но если скажешь — я сделаю личный трафарет.
— Ага, — кивнул Мартинес, — я уже Дику, своему механику, заказал «кельтский» крест.
— Да ладно, пускай будут звездочки, — сказал я.
— Нет, ты не тщеславен! — улыбнулся Хосе.
— Может это и не столь уж плохо, — сказала Инга и мигом нанесла с помощью баллончика белой краски и трафарета (откуда только достала?) звездочку на борту моего "Калибурна", — Не будет подставляться и на рожон лезть.
— Ну все, я побежал за лапкой, — Мартинес исчез.
— А я полез, — я начал карабкаться по приставной лесенке в кабину, — Надо посмотреть управление.
Кабина оказалась тесноватой и напичканной множеством приборов, зато обзор из нее был просто замечательный — вся палуба как на ладони, к тому же имелся приличных размеров экран заднего обзора.
На взлетной полосе царило нормальное перед учебным вылетом столпотворение. Кто-то осматривал машины, кто-то уже был в кабине, кто-то, как Тан Ли, спорил с механиком. Интересно, кстати, о чем они так дискутируют, что Тан, обычно довольно сдержанный, чуть из формы не выпрыгивает?
Оглядев кабину, я нашел место, куда пристроил подарок Инги ("Зорторг" имел магнитный крепеж в районе дюз), надел шлем, подключил провода к костюму и включил бортовой компьютер. Приборы замигали, по телу пробежали легкие мурашки, сигнализируя о том, что сенситивный контакт с системами корабля установлен.
— Вы опознаны как пилот, сэр, — прозвучал в наушниках голос, а в воздухе повис голографический интерфейс ручного управления, — Какой вариант управление выберете?
— Смешанный сенсо-ручной.
— Команда принята, штурвал разблокирован, — голограмма исчезла.
Каждый управляет яггерботом по-своему. Есть умельцы, которые могут водить их на одних сенситивных командах, замерев в креслах как куклы и получая всю информацию от датчиков напрямую в мозг, некоторые применяют только ручное управление, словно автоматика у них отказала напрочь, иные же предпочитают управлять посредством интерфейса. Лично я сочетаю ручное и сенситивное управление. Мне так удобнее, да и в случае серьезного повреждения машины, данные получаемые сенситивно могут быть неточными, а управление работать — только ручное.
Несколько минут я осваивал «Калибурн» в тестовом режиме, изучая его особенности и характеристики, полностью отключившись от окружающего мира.
— Так, мальчики и девочки, — ворвался в наушники голос Дженкинс, — Закрываем колпаки и готовимся к вылету. Белый эскадрон, доложить о готовности.
Я мысленно чертыхнулся и быстро загерметизировал кабину, переключившись на систему автономного жизнеобеспечения. Створки выпускных ворот медленно поползли в сторону.
— Белый 4, к вылету готов, системы работают нормально, — кажется, успел первым.
— Белый 2, - тут же раздался голос Ли, — я готов.
— Белый 1, готов к полету.
— Я белый 5, к старту готов.
— Командиры эскадронов — на общей волне запросила доклады капитан-лейтенант, — доложитесь.
— Черный эскадрон готов.
— Зеленый эскадрон готов.
— Красный эскадрон готов.
— Диспетчер, вылет разрешаю.
И стартовали. Сначала Дженкинс, за ней Тан и Батист, потом мы с Хосе, ну а за нами уже и все остальные.
— Эскадроны, построение "крест", — вновь отдала команду Дженкинс. — Прикрываем «Равелин» по полусферам. Белые и черные верх, остальные низ.
— Я Мама, — донесся до нас незнакомый голос (видимо это был лейтенант Пынзарь, прибывший на замену погибшему Акаките), едва мы заняли позиции у корабля, — до встречи с рейдерами семь минут.
— Роджер, Мама. Эскадроны на перехват.
«Калибурны» оказались и впрямь на редкость послушными машинами, пилотировать которые было одно удовольствие. Может они и уступали в скорости тем же «Сузаку», зато в маневренности и удобстве управления сравнить мне их было не с чем.
Четыре точки на радаре окружили зеленые квадратики, а на поверхности колпака появились отметки наведения на цели. Все машины дружно стартовали в направлении рейдеров.
— Ставлю задачу, — снова раздался в эфире голос Дженкинс. — Эскортирование рейдеров до Мамы при построении «звезда».