Где-то в отдалении, озаренный огнями иллюминаций, возвышался стеклянный небоскреб Евробанка. Ко входу ресторана подъезжали шикарные лимузины, оттуда вываливалась нарядная толпа роскошно одетых женщин и солидных мужчин в строгих костюмах и галстуках-бабочках, этих неизменных атрибутов буржуазного образа жизни.
В снующей толпе ротозеев, которая рекой текла по Тиджарет Кючаси, я разглядела типичных для подобных мест барышень в вызывающих одеждах, ярко накрашенных, очень похожих на наложниц, сбежавших из гарема султана. Все были одеты в современную одежду, стилизованную под вкусы Ближнего Востока.
Над всем этим маскарадом витала восточная мелодия, чарующая и завораживающая, которая лилась из окон ресторана. Мелодия, незнакомая мне, скорее всего местного производства.
Но афиша у входа в «Туран» на турецком, английском и русском языках тем временем приглашала посетителей на встречу с израильской певицей Офрой Хазой. И я поняла, что ошибалась. Скорее всего эта израильская дива уже приветствовала пришедших раньше нас посетителей.
Мы спустились по мраморным ступенькам лестницы в подвал, где размещался ресторан, и, заплатив за вход швейцару кругленькую сумму в ширванах — местной валюте, — присели за указанный нам столик.
Цены в меню оказались ужасающими. Непомерную сумму хотели получить хозяева за сто граммов омаров, капельку французского вина и ужин при свечах, на котором никогда не испортишь фигуру.
На сцене выступала рыжеволосая израильская дива в умопомрачительно декольтированном вечернем платье и спела что-то на родном языке. Это действительно была Офра Хаза, и даже мне, весьма далекой от чувств ценителей восточной музыки, пусть даже в современной аранжировке, очень понравилось ее исполнение.
Забегая вперед, скажу, что собственно Офра Хаза и появилась-то на сцене всего раза три, исполнив свои хиты под бурные аплодисменты публики. Остальная часть программы состояла из выступлений местных артистов, украинского балета и номеров других исполнителей. Наконец около двух часов ночи начался стриптиз, ради которого мы, собственно, и пришли сюда. Вернее, конечно, не ради самого стриптиза, а лишь для того, чтобы встретиться с мадам Виноградовой.
Уж не знаю что — наш с Беном контакт в отеле «Анба» или сентиментальные нотки в голосе Офры Хазы, а может быть, располагающая интимная атмосфера «Турана» — заметно подействовали на моего бывшего одноклассника, и с ним становилось тяжело работать — Дима Лисицын на глазах превращался в самца.
Его рука, будто невзначай, небрежно легла на мое бедро, и мне стало почему-то неловко. Наверное, потому, что были мыв другой стране и публика могла отнестись ко мне как к проститутке, — тут сказывалось сложившееся веками отношение кавказцев к подобным проявлениям чувств на людях.
— Таня, давай поженимся! — Бен, чуть больше, чем следовало бы, по-моему, налегавший на коньяк, придвинулся ко мне и мечтательно закатил глаза.
Одновременно с этим другая его рука пробовала стряхнуть невидимую пыль, которой не существовало, с моей груди.
— Димка, ты что, не видишь — на нас все смотрят!
Ты хочешь, чтобы меня приняли за шлюху?
— Какая разница! — скривился Бен. — Главное, что я о тебе все время думаю.
— Ты всегда любил Лизу — А если предположить, что Лиза — прошедший этап моей жизни? — Язык Бена стал совсем уже заплетающимся. — Мне с тобой было так хорошо, как никогда не было с ней…
— Дима, Дима! — пробовала урезонить его я.
— Не останавливай меня! Сейчас — не останавливай! — Бен погрозил мне пальцем. — Если бы ты не была такой скромницей тогда, в школьные годы, я бы на Лизу и внимания не обратил, и мы давно бы были мужем и женой.
— История не терпит сослагательного наклонения, — неожиданно для себя сухо возразила я.
— Таня, ты что, ревнуешь меня к Лизе?
— Нет, — с усмешкой ответила я.
— Хочешь, бросим все это к черту, вернемся в Тарасов и поженимся? Я точно знаю, что у меня никогда больше не будет такой женщины, как ты… А Лиза… — Он задумался на миг. — Что бы с ней ни случилось, того, что я узнал, вполне достаточно…
— Достаточно — для чего?
— Для того чтобы точно знать: так, как прежде, уже не будет никогда.
Он потянулся и взял мою руку в свои теплые ладони. Как-то покорно опустил голову, прижался губами к тыльной стороне моей кисти и принялся жарко и порывисто целовать, чем вызвал сконфуженные взгляды за соседними столиками. У кавказской богемы были иные взгляды на сей счет. К тому же Бен явно перебрал со спиртным, а то, что это в Азербайджане не приветствуется, я узнала еще утром, из разговора с шофером, который вез нас из аэропорта.
Взгляды, впрочем, были не враждебными, а скорее снисходительными — мол, русские, что с них возьмешь?
Я подозвала проходившего мимо официанта. Наверное, по нашим российским стандартам, он был образцовым представителем обслуживающего персонала. По крайней мере, его манеры и внешность очень напоминали Бэрримора — безукоризненно выбритый, подстриженный волосок к волоску, застегнутый на все пуговицы жилет…
— Что желает ханым-гыз? — с легким акцентом спросил он по-русски.
— Мороженое и кофе.
— Извините, ханым-гыз, я хотел бы уточнить, какое мороженое — у нас более сорока видов. Что касается кофе, то здесь тоже богатый выбор. По-турецки, по-арабски? Может быть, вы предпочтете растворимый? — Официант расплылся в угодливой улыбке.
«Эх, тебя бы к нам в Тарасов! А то у нас такое хамское обслуживание, даже в дорогих заведениях», — подумала я.
— Мороженое на ваше усмотрение, а кофе, — я посмотрела на Бена, — для молодого человека по-арабски, учитывая его состояние, а мне — кофе самбук.
Я одарила официанта солнечной улыбкой, давая понять, что он может приступить к выполнению своих прямых обязанностей. Официант ответил мне поклоном и быстро удалился.
Пока мы ожидали заказа, я разглядывала танцующие пары и девочек на сцене — только что начался номер стрип-шоу.
— Бен, возьми себя в руки и приведи в порядок зрение, — незаметно толкнула я в бок Лисицына, который уже был готов уткнуться головой в тарелку и приступить ко сну. — Посмотри, среди них есть Виноградова?
— Лариса? — удивленно спросил Лисицын, с трудом вспоминая, где он и зачем сюда пришел.
На сцене тем временем разворачивалась интересная картина. Под прямым, направленным светом софитов красавицы разных оттенков кожи и разреза глаз — среди них была даже мулатка, скорее всего студентка одного из вузов — сбрасывали с себя то немногое, что прикрывало самые интимные части их прекрасных тел.
Под аккомпанемент модного нынче фолк-техно девушки в костюмах древнегреческих муз с соответствующими атрибутами, кружась в пластичном танце и выстраивая композицию, показывали на сцене воплощенную в пластике мечту. Стриптиз в «Туране» подавался красиво, не то что у нас, в клубе «Новая волна», где все на порядок пошлее и вульгарнее. Для русской провинции это, конечно, может и сойти, но…
Короче говоря, столица независимого Азербайджана в этом плане оставляла приятное впечатление… — Да вон она, Лариска-то, Терпсихора, твою мать! — Бен размашистым жестом кивнул в сторону танцующих девушек.
Удивительно, какие изменения произошли с ним за сегодняшний день. Еще позавчера был таким культурным, всех по отчеству называл, а тут — лишнего выпил, и на тебе! Это, наверное, мое дурное влияние, в том числе и в интимной сфере.
Нет, надо порекомендовать кому-нибудь из начинающих журналистов написать разоблачительную статью «Не спите с Татьяной Ивановой! Это поможет вам сохранить устойчивую жизненную позицию и моральный облик».