Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Она приложила ухо к сердцу. Ничего. Пять секунд перерыва. Пять секунд – это все время на отдых, которое у неё есть. И снова.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Ещё раз послушала сердце.
“Да, черт возьми! Я тебя слышу!”
Слабое, но сердцебиение есть. Проверила дыхание. Тоже есть. Грудная клетка поднимается и опускается. Секундная эйфория от адреналина сменяется паникой. Что делать дальше? Нужна помощь, но закричать она не может и оставить его тоже. Под рукой оказываются ножницы. Ада зажимает их в руке и что есть сил стучит об пол. Кто-то должен был услышать. Кто-то должен был. Руки адски болят и онемели, мышцы сводит судорогой, пальцы ноют. Она вновь прижалась ухом к сердцу. Ничего.
“НЕТ, НЕТ, НЕТ!”
Снова те же движения, снова тот же ритм. Изнуряющая боль в руках. Воздуха в своих легких уже не хватает. От бессилия начинают течь слезы. Она пытается закричать, но ничего не выходит. Лишь этот ритм. Силы скоро кончатся.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
"Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста!"
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
"Я… Я больше не могу. Нет сил".
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
"Давай. Бейся. Или я сейчас рядом с тобой лягу".
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
На лестнице послышались шаги.
6. Виктория
Аделаида сидела на террасе босиком, подогнув колени под себя и положив на них голову. Босоножки неаккуратно валялись рядышком. Было слегка прохладно, а платье сползало с колен. Одна туча за другой закрывали солнце. С реки дул прохладный ветерок. До середины лета ещё далеко, а значит жаркие деньки по-прежнему впереди.
Кроме неё на улицу никто не выходил. Все тихо сидели по своим комнатам. Лишь Реджинальд играл на пианино, но даже он исполнял тише обычного, видимо стараясь никого не раздражать. Мелодия звучала медленно и грустно, во всяком случае эта композиция у него более-менее получалась.
Кевин уже два дня как был в Больнице. Приехавшие врачи сказали, что это был сердечный приступ, а Аделаида спасла ему жизнь. Причина могла быть в стрессе, но точно им станет известно после обследования. Медикам она ничего не рассказала, но подоспевшей Бриттани вывалила все. Даже несколько раз. Из-за шока она так быстро показывала нужные жесты, что они складывались скорее в кашу, нежели в слова.
Клэтуотер все это время не отходит от Кевина в Больнице, так что особняк стал каким-то пустым. Лишь санитары и охранники время от времени мелькали на территории, и то стараясь не попадаться на глаза. Ада, конечно, винила во всем себя, но, с другой стороны, прекрасно понимала, что не могла ожидать такой реакции. Да, прямая зависимость между её отказом и сердечным приступом у Кевина есть. Но вина ли Ады в этом событии?
У ворот остановился автомобиль. Из-под колес поднялось облако пыли. Дверь открылась, и к ограждению подошел крупный мужчина, в бежевом костюме, с черным галстуком и в черных ботинках. Он показал что-то охраннику в своей руке и тот открыл ворота. Его расстегнутый пиджак развевался на ветру вместе с кучерявыми волосами. Штаны ему явно были тесноваты на животе, который переваливался через них так, что пуговицы с трудом сходились. Он шёл быстро, делая широкие шаги во весь свой немаленький рост. Подходя ближе, Ада разглядела полные щёки на овальном лице с крупным носом, впалые уставшие глаза. Узкие плечи смотрелись комично в совокупности с таким крупным телом, но и толстым гостя не поворачивался назвать язык. Когда он подошел к террасе, Аделаида его узнала и встала с дивана. До этого она была равнодушна к гостю, но сейчас на лице появились злость и гнев. Она не была рада видеть этого человека. В последнюю очередь его она ожидала увидеть тут.