Она прошла мимо стола и подошла к стеклянной двери. На улице почти стемнело. В столовой и на террасе горел приятный теплый свет, совершенно не яркий. С той стороны двери стояла высокая худощавая девушка с длинными волосами, одетая в платье похожего покроя, как у Аделаиды, но без крапинок и узоров, цвета крем-брюле. Ада взялась за ручку и отодвинула створку двери вправо. Девушка на улице от неожиданности слегка подпрыгнула и обернулась на вошедшую гостью, схватившись за сердце. У неё были маленькие испуганные глаза, с тонкой линией бровей. Казалось, она едва сдержала крик.
– Ой! Вы напугали меня! – пропищала она тоненьким голоском.
Аделаида жестом поздоровалась и извинилась. Девушка сразу успокоилась и смущенно закивала. Так обычно бывает, когда до людей доходит, что человек перед ними не может разговаривать.
– Простите, я не знаю этого языка. Тут его только директор Клэтуотер знает и несколько сиделок. Вы должно быть новенькая, которая сегодня приехала? Как вас зовут? Ой, что я несу. Вы же мне не сможете ответить. Меня зовут Виктория, я тут уже некоторое время. Больше года, мне кажется. Когда я приехала было практически такая же погода, – она сделала короткую паузу. – С реки дует такой приятный ветерок. Я очень люблю выходить сюда перед ужином. Окунуться в свои мысли. Предаться приятным воспоминаниям, которых не очень-то много. Хах, да и если бы их было много, вряд ли бы я была тут, да? Хах!
“Господи, дорогуша, ты все свои мысли озвучиваешь?” – Ада едва заметно саркастически улыбнулась и протянула девушке бумажку со своим именем.
– Аделаида Эстер. Приятно познакомиться, – они пожали друг другу руки. – Тебе здесь понравится. Тут действительно можно отдохнуть от всего, что произошло с тобой за стенами этого пансиона. Даже несмотря на наш коллектив, – последнее слово она взяла в кавычки и почему-то слегка дернула голову, скорчив странную гримасу.
Ада кивнула. Она уже привыкла кивать в ответ на монологи людей, общавшихся с ней в последнее время. Хотя не отвечает она всего полгода.
“Мда. Ни слова за полгода. Полгода с тех пор, как этот придурок решил попрактиковаться в полётах”.
Она обернулась. В столовой уже собирались люди. Виктория тоже это заметила и предложила отправиться к столу.
Напротив них, у входа на кухню, сидел молодой человек, младше Ады, в очках, с толстыми бровями, длинными непослушными волосами, немного походивший на персонажа старой книжки про волшебника, которую Аделаида читала в детстве. Ей не понравилось.
Парень сидел ссутулившись, исподлобья осматриваясь вокруг. Заметив вошедших девушек, он не поздоровался, лишь продолжал методично оглядываться, как будто выявляя опасность.
– Кевин, – поприветствовала его Виктория. Кевин строго посмотрел на неё, кивнул и вновь отвернулся. Виктория недовольно выдохнула, а потом медленно, стараясь его не напугать, облокотилась руками на спинку стула и добавила: – А эту девушку зовут Аделаида. Она будет с нами жить. Не переживай, она не разговаривает. Ада – это Кевин Доннелли.
Почему-то Кевина это обрадовало. Он слегка расслабился, разомкнул руки, которые до этого держал на груди, и правой помахал Аде, улыбнувшись. Ада натянула улыбку ему в ответ и то же помахала. Кевин успокоился и откинулся на спинку, сделал глубокий вздох, положив руки на колени, и, видимо, окончательно расслабился, насколько мог.
Аделаида села за свое место, Виктория расположилась рядом. Она слегка наклонилась к ней и шепотом пояснила:
– У Кевина небольшая паранойя и обсессивно-компульсивное расстройство. Лишь из-за него вещи на столе разложены таким образом, и еду подают в исключительно одобренном им порядке. Поначалу это казалось странным и неудобным. Приемы пищи у нас, зачастую проходят, скажем так, наоборот. Например, на обед мы сначала едим салаты, потом второе блюдо и лишь потом суп. На ужине же, как ты могла заметить, салаты и закуски сразу на столе, а подают нам сначала и вовсе десерт, а потом гарнир. Питаемся мы тут, к слову, как в хорошем ресторане. Поверь, еда тебе понравится. Она одобрена Кевином, – последнюю фразу она сказала то ли кокетливо, то ли с сарказмом.