В проходе показался ещё один человек. Мужчина был старше Кевина, может даже чуть старше Аделаиды. Высокий, опрятный, с гладко выбритым лицом и черепом. От этого он выглядел слегка пугающе, однако взгляд его хоть и был недружелюбный, казался сильно уставшим. Кожа немного обвисла. Это не было заметно, если не вглядываться, но Ада привыкла внимательно рассматривать черты лиц собеседников. Он быстро прошел от входа и сел рядом с Кевином. Быстро, как показалось Аделаиде, не потому что он такой торопливый, а потому что стоять на ногах ему было тяжело. Он с трудом сдержал громкое приземление на стул, едва слышимо выругавшись.
– Что, ещё одна девка в нашу и без того бабью компанию? – прохрипел он.
“А это что ещё за говнюк?”
– Реджи, это – Аделаида. Да она будет с нами жить. Аделаида, это – Реджи. Он немного придурок, – представила их Виктория.
– Вообще-то, Реджинальд, – поправил он её, затем перекинул взгляд на Аду, оценивая её. Это было неприятно. – А ты что, язык проглотила? Сама за себя говорить не можешь?
– Да, Реджи, она не может, – пояснила Виктория, затем она вновь наклонилась к ней и добавила: – Не переживай на его счет. Он скоро умрет, вот и злится на всех подряд. Но иногда он нормальный.
– Оу. Я… Извините. – Реджинальд слегка покраснел и отвел взгляд в сторону. Решив чем-то заняться, он взял со стола одно из полотенец, которые стояли в форме конуса рядом с каждой тарелкой, и положил его себе на колени.
– Говорила же, – вновь шепотом сказала Виктория.
В столовую вошла Бриттани Клэтуотер, а за ней ещё одна девушка. На вид ей было никак не больше двадцати лет, немного похожая на Бриттани. Темные волосы в стиле каре, глубоко посаженные глаза, немного удивленные, слегка вздернутый нос, широкий рот с тонкими губами, и острые скулы. Девушка села рядом с Викторией, а Бриттани расположилась во главе стола.
– Ну, Аделаида, вижу, вы уже со всеми познакомились, – она бросила взгляд на последний пустой стул прямо напротив Ады. – Ладно, почти со всеми. Это моя дочь – Стефани. Она тоже живет с нами в этом доме. Ваши комнаты, кстати рядом. – Бриттани взяла полотенце и положила его себе на колени, поправив чутка сползшие строгие прямоугольные очки в черной оправе. – Пока мы ждем последнего члена нашего коллектива, расскажу кое-что вкратце. Завтра ты начнешь работать над собой. Мы не очень любим слово реабилитация, это именно работа. Но делать её тебя никто не заставляет. Ты в любом случае проведешь здесь свое время, но лишь от тебя зависит: потратишь ты его в пустую, или возьмешь себя в руки и будешь работать. От любого принятого решения к тебе не станут относиться лучше или хуже. У всех тут свои проблемы, и все остальные хотят их решить. А наш пансион им в этом помогает. Так что выбор целиком и полностью за тобой. Но это будет завтра. А сейчас – ужин. Во время приема пищи есть лишь одно правило: никаких проблем. Мы собираемся, чтобы отведать вкусной еды и приятно провести время. Так ведь?
Все закивали. Особенно активно это делал Кевин. В столовую, наконец, вошел последний член коллектива. Точнее даже влетел, перепрыгивая с ноги на ногу, и звонко плюхнулся в свое кресло. Это была ещё одна девушка, с непослушными кудрявыми, цвета бескрайнего космоса, волосами, в одежде близкого цвета. Яркая черная подводка под глазами, тушь на ресницах, нарисованные карандашом брови (свои похоже отсутствовали), кофта с длинными рукавами, которые цеплялись за большой палец, и с глубоким вырезом, не демонстрирующим, впрочем, ничего. Лишь рот не был выделен никаким цветом, но все же он имел любопытную особенность. Правая часть верхней губы оказалась чуть-чуть выше её левой части, в то время как нижняя имела единую форму. Внешний вид девушки отдаленно напоминал бы давно исчезнувшую субкультуру, но если её представители раньше в основном поклонялись смерти, то эта особа, по всей видимости, восхваляла хаос, во всяком случае, такое впечатление складывалось. Асимметричный рот сверкал белыми зубами в яркой улыбке, а черные глаза игриво поглядывали на всех собравшихся. Кевин лишь мельком взглянул на неё, когда она вошла, а потом вновь вернулся в свою закрытую позу.
– Ребекка, ты опять опоздала, – спокойным тоном высказала директор Клэтуотер, кладя руки на стол.
– Да, моя госпожа, я опять провинилась, – ответила Ребекка и рассмеялась. Её голос, высокий и звонкий, бил по самым барабанным перепонкам. Она достала изо рта жвачку и прилепила её к своему полотенцу. Клэтуотер пропустила этот жест.