- В грузчики решил меня пристроить, по дружбе старой? - угрюмо пошутил Ерофеев.
- Да нет, по самой, что ни на есть твоей специальности - порядок блюсти. В частной конторе. И с жалованьем щедрым.
- Да кто ж, такой небоязный, что опальным не брезгует?
- Вот тебе адрес, - околоточный положил на грязную скатерть белый прямоугольник лощеного картона, - тебя там ждут. Спросишь Дениса Ивановича.
- И запомни, - продолжил Шмыгин, поднимаясь из-за стола. - Он своих - не продает!..
***
- Денис Иванович, - просунулась в дверь кабинета голова Федьки (и, как всегда, без стука!). - К вам начальник службы безопасности.
Федьке нравилось именовать любую должность полным титулом, а в особенности свою: начальник службы канцелярии и делопроизводства торгового дома "Черников и сын". Все это проговаривалось скороговоркой, и затем степенно добавлялось: Емельянов Федор Ефимович.
За прошедшие месяцы Федька заматерел - из худенького паренька превратившись в крепкого и стройного юношу. Сказались, видно, постоянные тренировки со своим шефом. Именно так - на американский манер - звали, за глаза, сотрудники Черникова-младшего. Откуда это пошло, уже не вспоминалось - скорее всего, сам он и ввел. Вот только вихры у старшего по канцелярии остались прежними: черными и непослушными...
- Зови, - кивнул головой Денис.
В кабинет, с радостной улыбкой вошел Степан Ерофеев. В сорокалетнем мужчине, высоком, жилистом, с благородной сединой на висках, только глаза выдавали бывшего полицейского: цепкие, выхватывающие любую мелочь. Переквалификация из сыскаря в контрразведчика по финасовым вопросам давалась ему не легко. Хотя именно здесь проявлялся в полной мере один из постулатов сыска: каждое преступление оставляет финансовый след...
- Взяли голубчика Денис Иванович! С поличным взяли.
- Кто?
- Андрейка Марфин, из отдела ценных бумаг.
- И на кого работал?
- На Первый Купеческий...
- Этим то мы когда дорожку перебежали?
- Не знаю, Денис Иванович - это уже не моя епархия будет...
Денис задумался. Грюндерство с европейских площадок полным ходом перебиралось в Россию. Схемы были незамысловаты и, по сути, мало чем отличались от собратьев будущего. Главный принцип был прост - продать можно любое дерьмо, если обернуть его в красивый фантик. Ну, а если начинка неплоха, то можно было продать и втридорога. В основном этим занимались нечистоплотные банки, хотя кто их видел? - чистоплотных!
Банк покупал какое-нибудь предприятие у единоличного владельца: завод, лесопилку, ресторацию... - не важно. Покупал намного дороже рыночной оценки. Этим сразу же давалось понять, что данное приобретение выгодно отличается от других, аналогичных.
Далее предприятие акционировалось. После чего начиналась массовая кампания в непродажной прессе и рассылка красочных проспектов будущим потенциальным акционерам, с предложением приобрести акции по подписной цене. Крупным могли предлагаться скидки. В итоге подписные купоны с руками отрывались в кассах распространителей.
Газеты захлебывались от восторга, рассказывая о многократном превышении спроса над предложением, и безбедном будущем новых акционеров. Затем подкупленные маклеры задирали котировки на биржах, которые и без того росли как на дрожжах.. Все были довольны. До тех пор, пока банк не решал, что все - поигрались и будет. Сбрасывал свою часть акций по пиковой цене, а предприятие уже не представляло никакого интереса: остальные акционеры получали, в лучшем случае, по двадцать - тридцать копеек с вложенного рубля.
Биржевой бум, царивший ныне в Петербурге, напоминал Денису начало 21 века: тогда тоже все несли свои кровные в ПИФы, обещавшие сказочное и быстрое обогащение.
Здесь происходило тоже самое: очереди в подписные конторы занимались с ночи.
Иногда банки подкупали сотрудников в крупных компаниях, для того, чтобы те предоставляли руководству благоприятный анализ по предполагаемому вложению.
С таким случаем столкнулся и торговый дом "Черников и сын": Первый Купеческий банк недавно сделал предложение по новой подписке.
- Ну, что ж, - вздохнул Денис, щелкнув по краешку "матильдоры" " (золотая 10-рублевая монета, прозванная так зубоскалами по имени жены Витте). - Не мы первые начали войну...
- Какие будут приказания? - по уставной привычке спросил Ерофеев, заворожено наблюдая за золотым кругляшом на черной, африканского дерева, поверхности стола.
Черников вновь задумался: пора было начинать ликбез для своих сотрудников. Если подчиненный знает задание в полном объеме, то в нужный момент он сможет проявить инициативу.
- Будем забирать банк, - сказал он, внимательно наблюдая за реакцией сотрудников. - Для этого нужно ударить в самое слабое место.
- А где у него слабое место? - первым вылез неугомонный Федька. - И как будем бить?
- Любому предприятию - будь то мануфактурная лавка или международный синдикат - всегда нужны деньги. Всегда, - подчеркнул Денис. - Если у предприятия есть свободные средства - значит, оно плохо работает.
- Денис Иванович, - хитро прищурился Степан.- У нас как раз есть свободные средства. Значит, мы тоже плохо работаем?
- Именно так, - кивнул Черников. - Деньги, лежащие мертвым грузом, приносят только убыток.
- Но намного хуже, - продолжался ликбез, - когда деньги предприятию нужны срочно - для погашения долгов. И оно их найти не может. Вот это и есть слабое место...
Первый купеческий заигрался с займами и у него возник кассовый разрыв. Все это Денис знал из слухов, ходивших в банковских кругах - собственная разведка торгового дома уже приносила свои плоды. Сам по себе кассовый разрыв - то есть, когда банк занимает "короткие" деньги и выдает "длинные" кредиты - явление не страшное. Занял тысячу - выдал кредитов на тысячу. Прибыль: разница процентных ставок. Но если заемную тысячу нужно отдавать сегодня, а выданные кредиты вернутся только завтра, и перезанять не получается, то сразу же начинаются проблемы. Все это глава торгового дома и объяснял сейчас своим сотрудникам...
- Денис Иванович, - уже посерьезневшим тоном спросил Федька. - А как мы будем создавать им проблемы?
- Для этого мы дадим им денег, - рассмеялся Черников, видя ошеломленные физиономии своих сотрудников.
И пояснил:
- Когда дело дойдет до суда, нужно, что бы были самыми крупными кредиторами банка. Тогда решение будет в нашу пользу. Это, Степан Савельевич, и будет твоим заданием: узнать все про их внутреннюю кухню.
Ерофеев молча кивнул.
- Хотя...не мешало бы подстраховаться, - продолжал Денис. - У нас есть судьи на откупе?
- Цельных три, шеф. Ой... - с показным испугом прикрыл ладонью рот Федька.
- А с прессой у нас как? - не обратил внимания возведенный в ранг вождя северо-американских индейцев.
- Да никак - не любят они нас. И денег мы им не платим, и Северский воду мутит, - чуть было не сплюнул на пол Ерофеев.
- Тогда сделаем так, братцы...
***
Сонечка Лисовская, урожденная мещанка Мцензского уезда, рыдала прямо на своем рабочем столе. Высокая, полная грудь синеокой красавицы, сотрясалась от безудержных слез, обильно проливаемых на стопки телеграфных депеш. Ну почему жизнь так несправедлива и жестока? Почему красивая любовь со счастливым концом бывает только в книжках с яркими обложками, продающимися в лавках старьевщиков?..
Она бросила свою давно опостылевшую деревню и уехала в столицу с мечтами о любви к прекрасному принцу. Принца не было. Были похотливые приказчики соседних, с телеграфным узлом, лавок, были пронырливые присяжные поверенные и отставные, седеющие рубаки лихих кавалерийских полков. Принц не появлялся...