Нежное самое
Беззащитным сердцам детворы?
Сколько помнится,
Сколько не помнится!
Оттого-то и сердцу больней -
Всё пронзительней
Свет над околицей,
Чистый свет
Остающихся дней.
* * *
И будет дождь.
И ветер -
Лют, отчаян!
Увижу жизнь -
Как чей-то
Свет в окне.
И навсегда
С былым
Своим прощаясь,
Прощу я тех,
Что не прощали мне.
И будет ночь -
Безбрежная,
Как вечность.
И встану я
У краешка в ночи.
Через обрыв
Печалью человечьей
Мне
Дальний голос
Предков
Прокричит.
Осенней ночью
Тоненькой струною
Порвётся жизнь.
Душа моя
Сгорит
И полетит
Над миром и страною
Печальным светом,
Как метеорит.
30
ТЁМНЫМ БРОДОМ
Стихотворение (или маленькая поэма) было написано в 1987 году,
напечатано в 1990. Однако тогда оно не сопровождалось комментари-
ем о дедах, это всё равно не опубликовали бы. Мы сделали это впервые
в Интернете на сайте «Стихи.Ру» в 2003 году и по откликам читателей
увидели, насколько это было необходимо. Произведение сразу стало
объёмным.
Подлинность в наше время поражает больше, чем даже очень хороший
художественный вымысел. Все, что о дедах - правда. Единственное, что
можно добавить - таких судеб по родственным линиям было больше, всех
доподлинно Михаил в силу возраста знать не мог.
Наверное, толкований стихотворения «Лунным полем, тёмным бродом»
будет много. Я же хочу сказать только об одной фразе:
Два железных
Мне колечка
Молча на руки надел...
Мне это видится обетом молчания, которое наложили деды, сами
того не ведая, на судьбу внука. Восемьдесят с лишним лет о таком в
нашей стране было опасно говорить. Только сейчас появляются нетра-
диционные толкования мотивов восстания Нестора Махно. А что каса-
ется внука...
Вольный ветер.
Сам я волен.
Время сгладило межу...
ЛУННЫМ ПОЛЕМ, ТЁМНЫМ БРОДОМ
Памяти моих шестерых украинских дедов по материнской линии:
Афанасия (пропал в первую империалистическую);
Григория и Михаила-старшего - дроздовцев;
Никиты - махновца;
Петра - деда по прямой линии (в гражданскую - комкор и комиссар, в
Великую Отечественную - рядовой; погиб на фронте);
Михаила-младшего (при немцах служил в полиции, ездил на белом
коне; был арестован СМЕРШем, но освобождён по указанию из Москвы;
впоследствии работал начальником смены на шахте «Узловая» и был убит
при невыясненных обстоятельствах - похоже, сводили счеты).
Пуля - с фронта.
Тыл - немилость.
Жизнь - ракитовый листок.
Солнце к западу скатилось.
Белый месяц - на восток.
Тучки в небе
Хмарью строгой.
У калитки два коня:
Поджидают в путь-дорогу
31
Други-недруги меня.
Вьётся Ворскла под горою.
Рожь во поле -
К ряду ряд.
О таких, как я, героях,
Тихо в полночь говорят...
Пропадёшь, метель залает,
Мужики подтянут в лад:
«Ах, зачем ты,
Доля злая,
До Сибири довела».
Так веками и годами,
Выходя за ветряки,
Вложат в песню
Смысл кандальный
Про Сибирь,
Про Соловки.
Так и я.
Того же корня:
Долей, кровью, волей - в масть.
Да не вышло мне - покорно
Здесь вот
Намертво упасть.
Черны вороны полями.
Что мне, други, суждено?
За одним столом гуляли,
Пели песни про одно:
Всё про дролю да про волю,
Да растреклятую вражду,
Про могилку под травою,
Коль придётся на роду.
И пришлось бы...
Где ж напрасно
Льется кровушка ребят:
Кто - за белых,
Кто - за красных,
А всё, землица, за тебя.
Вот и я,
Глухой порою,
Доли злой не сторонясь,
Без призыва стал героем.
Путь - железная стерня.
«Далеко ль, - спросил я, - други?»
Но друзьям не до меня.
Только свистнули подпруги.
Прокатился храп коня...
Старший молвил: «Недалечко!»
Младший в небо поглядел.
Два железных
Мне колечка
Молча на руки надел.
Боль отпустит да нахлынет.
32
Ни ответа, ни кивка.
Я всё полем да полынью.
Други в сёдлах - по бокам.
Шёл я лесом,
Шёл я лугом.
Годы - речкою круги.
Где-то там остались други.
Лишь прощались - как враги.
Тучи - небом.
Травы - долом.
Ни ночлегов, ни коней,
Ни товарищей, ни дома,
И дороги в память нет.
Вольный ветер.
Сам я волен.
Время сгладило межу.
Тёмным бродом,
Лунным полем
Путь заветный прохожу.
А за речкой, за рекою,
В милой сердцу стороне -
Полно, можно ли такое?
Сон тяжёлый
Снится мне...
* * *
Перед тем,
Как душой надорвусь,
Перед смертью хотя б
Распахни мне,
Отечество,
Двери,
В Дом Свободы,
В Дом Правды,
Распахни,
Я прошу тебя, Русь!
Мне бы только взглянуть...
Тяжело умирать, не поверив.