Я дал таксисту адрес Эндрю.
— Мы отправляемся к тебе постить фотки в твоем «фейсбуке».
Он снова расхохотался. Все лицо засияло, словно он был только что постучавшим в дверь и давшим деру подростком.
— Ты не шутил, говоря, что мы добьемся от него реакции.
Я согласился.
— Он был в шоке.
— Не думаю, что ему приглянулся мой жилет на тебе.
— Потому — то я его и надел.
Он испустил тихий смешок, а я ждал начала осознания. Обычно за огромным успехом следовало «что же я натворил?», но с Эндрю этого так и не произошло.
— Мне стоит переживать насчет фотографий, которые ты хочешь выложить на «фейсбук»? — осведомился он, проходя в гостиную.
— Нет. Я сказал «фейсбук», а не «грайндр[7]».
Он захохотал и отправился в кухню. Я заметил все еще не подключенный проигрыватель, решил, что он нуждался в работе, и склонился над низким комодом подключить шнур питания как раз в момент возвращения Эндрю.
В руках он держал два пива и совершенно точно заценивал мою задницу.
— Нравится то, что видишь? — спросил я, вздернув бровь.
Он всучил мне бутылку.
— Заткнись и пей.
Я принял пиво с хохотком.
— Предполагалось, что ты кроткий и вежливый парень. А не нахал, отдающий приказы заткнуться и пить.
Он отхлебнул пива и, глотая его, улыбнулся.
— Только с людьми, с которыми мне не комфортно.
— Рад слышать. — Мы чокнулись бутылками. — Твое здоровье.
В течение нескольких долгих секунд мы не отводили взгляды, отчего сердце мое сбивалось с ритма, а пах обожгло теплой волной. Не будь он клиентом, я забрал бы из его руки бутылку, пихнул на диван и нашел каждую точку на теле, что вынуждала бы его стонать.
Абсолютно не обращая внимания на порнографические картинки в моей голове, он плюхнулся на диван и закинул ногу на кофейный столик.
— Пластинка сама не заиграет, — поддел он.
Хмыкнув, я поднял с кресла подушку и швырнул в него.
— Хренов командир.
Подушку он с легкостью поймал и положил на колени. Мне стало любопытно: он пытался спрятать свое возбуждение, или на грани пребывал только я? Вне всякого сомнения, мне было известно, что по приходу домой придется взять решение вопроса в свои руки.
Я опустил винил на вертушку и не смог не улыбнуться наполнившему комнату знакомому потрескивающему звуку, после чего заиграл Джефф Бакли. А потом, все еще стоя лицом к проигрывателю, я указал на свой зад.
— Разглядел, как следует?
Я обернулся — он смотрел в телефон.
— Прости, что? — отрешенно спросил он.
— Ничего, — ответил я, садясь рядом с ним. — Он писал тебе?
— Нет.
— Напишет.
— Ты говоришь очень смело.
— Я хорош в своем деле.
Он несколько раз моргнул и сделал долгий глоток пива. Я отобрал у него телефон, нажал кнопку камеры, обнял себя за плечи его рукой и дирижировал нами, чтоб выглядели мы как можно непринужденнее и ближе. Я поднял телефон снять сэлфи, но первая фотка вышла плохой — он не улыбался.
— Тебе позволено улыбаться, — обратился я к нему.
Он улыбнулся, но слишком натянуто. Поэтому я вцепился пальцами в его ребра, а он подскочил и, почти расплескивая пиво, захохотал.
— Эй! — воскликнул он, игриво отпихивая меня.
Я держал палец на кнопке и повернул голову, пытаясь укусить его за грудь. Он громко фыркнул, а я защекотал его снова. Мы полулежали, спина моя прижималась к его груди. Рука вернулась на мое плечо, ладонь легла мне на грудь. Было очень спокойно, очень естественно. Я снял еще несколько фотографий, на которых лицо его стало улыбающимся. Беззаботной улыбкой.
— Идеально, — изрек я. Вызвал приложение «фейсбук», и, заметив несколько уведомлений и сообщений, — которые меня совершенно не касались — протянул ему телефон. — Хочешь просмотреть?
Он поставил пиво на столик и принял мобильник. Он мог бы с легкостью использовать руку, что покоилась на моей груди, но ему явно нравилось место ее пребывания. Я — то точно не возражал.
— М — м–м, — протянул он. — Обычная чушь. — И вернул мне телефон без намека на колебание.
Я нажал кнопку загрузки и выбрал фото, где видно меня было только от макушки до глаз, и было оно немного размыто, зато бросалось в глаза, что мы хохотали. А еще очевидно, что голова моя на его груди, а его рука обвивала мои плечи.
— Эту? — спросил я.
Секунду он разглядывал ее и ответил кивком.
— Что же мы скажем? — поинтересовался я.