— Ну, работаю в студии в Глендейле. Начинаю в половине девятого. Обычно по утрам команда проводит совещание. Формально я — художник — разработчик. Знаешь зарисованные раскадровки с персонажами? Этим я и занимаюсь. Для рекламы.
— Вау.
Он переборол улыбку и чиркнул ногтем большого пальца по колену.
— Мы получили распоряжение от штаб — квартиры. Мы изготавливаем борд со сценами и героями из фильма, а потом передаем в художественный отдел. Они адаптируют его, затем он переходит к съемочной группе и еще нескольким командам и только после доходит до аниматоров.
Я покачал головой.
— Я под огромным впечатлением.
— Не то чтоб я разрабатывал новых персонажей или типа того, — сказал он, абсолютно принижая себя. — На самом деле довольно легко принять уже созданных персонажей и ориентиры и работать с ними.
— Я все равно под впечатлением. Очень увлекательно. — Я снова обратил внимание на изображения в рамке на стене. — Боже мой, — сказал я, поднимаясь и подходя к ним. Три квадратные рамки, демонстрировавшие абстрактно нарисованного человека и его лошадь с забавным хвостом…? Не, не лошадь, собаку? Нет, погодите… Дракона… О, черт! Это сцена из «Как приручить дракона». Персонажи не были цветными, только задний фон и только слегка. Запредельная абстракция. Потрясающе. — Твоя работа?
Эндрю кивнул.
— Мои первые борды. Мне разрешили их забрать. В любом случае, это не готовый продукт, так, наброски. — Он подошел и встал рядом со мной. — Я закончил их здесь и добавил заднему плану немного цвета.
Я все еще пребывал в восхищении от его талантов.
— Похоже на акварель, — пробормотал я, глядя на него до тех пор, пока он не повернулся в мою сторону. — Эндрю, они превосходные.
Он зарделся и, тяжело сглотнув, застенчиво улыбнулся.
— Спасибо.
— Ты должен заниматься живописью.
Он удивленно моргнул.
— Я занимаюсь живописью.
— Нет, не для фильмов или рекламной студии, — исправился я. — А для художественных галерей и всякого такого. Серьезно.
Он покачал головой и вернулся на диван.
— Зачем? У меня лучшая в мире работа.
— Верно. — Я сед рядом с ним и последний раз взглянул на борды в рамках. — И просто чтоб ты знал: мне понравился этот фильм.
Теперь он рассмеялся, и от самозабвенной улыбки изменилось все лицо. В уголках глаз появились маленькие морщинки, а сами глаза засияли. Смех у него был глубоким и заразительным.
— Что? — возмутился я, улыбаясь. — Мне нравятся анимационные фильмы. — Но мне не хотелось, чтоб он утратил хорошее настроение, так что я задал еще несколько вопросов, пока он снова не притих. — Расскажи о людях, с которыми работаешь.
— Хорошие люди, — проговорил он. — У нас на работе некая свобода. Меня можно было бы назвать — как ты там говорил? — самым серьезным.
— Я не имел в виду ничего плохого, — добавил я.
— О, я знаю, — выдал он. — Это правда. Я всегда был тихим и серьезным. По большому счету.
— В курсе, что о таких говорят? — Я сверкнул улыбкой. — В тихом омуте черти водятся.
Эндрю зашелся в хохоте.
— Нет, не в курсе.
Мне необходимо было продолжить допрос. Но вчера я обратил внимание, как он не горел желанием отвечать и закрылся, словно его загнали в угол, поэтому на данном этапе стоило придерживаться безопасных тем.
— Окей, быстрый опрос, — сказал я. — Еда, которую ты не выносишь?
— Авокадо. Мерзость и гнусность.
— Кофе?
— Да.
— Какой предпочитаешь?
— Латте с двухпроцентным молоком. Без сахара и сиропа.
— В какой день у тебя стирка?
— Суббота.
Ой.
— Я оторвал тебя от стирки?
Он хмыкнул.
— Нет. Люблю опасности в жизни.
Я прыснул.
— Абонемент в спортзал?
— Да.
— Аллергия на собак?
— Нет.
— Кошек?
— Нет.
— Лошадей?
Он засмеялся.
— Нет.
— Любимый фильм?
Он взглянул на рисунки на стене и улыбнулся.
— «Как приручить дракона –2».
— Нечестно! — вскрикнул я. — Окей, любимый фильм, над которым ты не работал.
— Гм… — Он снова улыбнулся и поднял глаза к потолку, словно там был написан ответ. — «Бегущий по лезвию» и «Заводной апельсин».
— Ладно, стоп, — оборвал я, подняв руки вверх. — Ты не можешь переметнуться от анимации «ДримУоркс» к бескомпромиссным Ридли Скотту и Стэнли Кубрику.
Его явно поразило, что я был знаком с именами режиссеров.
— А были правила? — возразил он.
— Нет.
— Следующий вопрос.
Я скептически рассмеялся.
— Не могу продолжать. Без шуток? «Заводной апельсин»?