– Нет, должен признать: у тебя отличная кожа. Когда придешь вечером на ужин, тебе придется раздеться, чтоб я убедился.
– Неужели?
– Да. Совершенно точно.
Он вздохнул.
– Думаю, смогу что–нибудь устроить. Не хотелось бы тебя огорчать.
В месте, где он находился, было тихо. Никаких фоновых шумов.
– Ты уже дома?
– Ага, давно.
Я проверил часы. Черт, половина седьмого.
– Я и не знал, который час.
– Чем ты сегодня занимался?
– Встречался с новым клиентом.
Тишина.
– Ой.
– Да, – брякнул я, защищаясь. – Он кретин, и, честно говоря, все немного странно.
Снова тишина.
– Эндрю?
– Да, я здесь. Просто… почему ты мне не сказал?
– Сказал. Только что.
– Нет, я имею в виду раньше. Почему ты раньше не сказал?
– По правде говоря, забыл. Как можно припомнить, выходные перевернули всю мою жизнь. Планировал рассказать прошлым вечером, но ты прислал мне сообщение о четвертом разе, и мой глупый мозг отправился в поездку в порнвилль. Назад пути не было…Ну, то есть… Мне пришлось проверить, смогу ли я осилить четыре раза за день – с семнадцатилетнего возраста – нельзя было позволить тебе переплюнуть меня. Люблю посоревноваться.
После долгой тишины он расхохотался.
– Что?
– Хочешь, чтоб я повторил?
– Ты не писал мне про четвертый.
– Благодаря тебе я пребывал в оргазмической коме. Я был не в состоянии написать.
Он засмеялся, но спросил вполне серьезно:
– Выходные изменили всю твою жизнь?
– Да. Кажется, я заполучил мега соблазнительного бойфренда. Для меня это впервые. Бойфренд в любом проявлении, то есть. – Я вздохнул и тихо продолжил: – Так что прости, если я забыл что–то рассказать… Я никого не впускал в свою жизнь. Никогда.
Я уловил, как он резко втянул воздух, и после недолгого молчания мягко спросил:
– Мега соблазнительного?
– Да, абсолютно. Он был на обложке «Жизнь Белоснежек».
Он снова засмеялся.
– Прости. Я склонен обороняться.
– Ничего. Я склонен к бестолковости. Мы равны.
Он протяжно выдохнул.
– Новый фейковый бойфренд?
– Если ты имеешь в виду клиента – да. Но с ним мне не придется притворяться.
– То есть?
До меня дошло, как прозвучали слова.
– Нет, нет, нет. Мне не придется притворяться, что мы в отношениях и всякое такое. Не придется знакомиться с ним или касаться, да даже тусоваться.
– Ой.
– Тебя бы это обеспокоило? – поинтересовался я. Хотя ответ и так был мне известен. Ясное дело, обеспокоило бы. – Это моя работа. Таким образом мы встретились. Ты был в курсе, кем я работаю, Эндрю.
– Знаю, – тихо ответил он. – И пытаюсь не раздувать проблему, но от мысли, что ты проводишь время с другим парнем, как со мной…
– Я не провожу время с другими, как проводил с тобой. Обычно я и половины не делаю с другими клиентами. Говорил же: ты был другим. С самого первого дня с тобой все пошло иначе.
– Знаю, – повторил он. – Мне позволительно немного поревновать. Или ты предпочтешь, чтоб я замалчивал свои чувства?
– Нет, я не хочу, чтоб ты цензурил себя.
– Я понимаю, что это твоя работа, Спэнсер, и меня не напрягает твое занятие. Просто… тебе придется его целовать?
– Нет, не придется. Дело странное. Он не хочет притворяться парой. Но не могу обещать, что в следующий раз мне не придется держать парня за руку или танцевать с ним в баре. Что–то в таком духе.
Опять тишина. Но я должен был сказать. Я не обязан отказываться от своей работы, только потому что у меня появился парень. Или обязан?
– Можно задать вопрос? – тихо спросил он.
– Конечно.
– Тебя бы встревожило, если б в выходные мне пришлось по работе пойти в бар на свидание и ради сделки с кинокомпанией целовать другого парня?
Я представил: он улыбается какому–то незнакомцу и целует его, притворяясь или нет, и мой желудок скрутило узлом. Встревожило бы меня?
Да. Да, да, да. Черт, да.
– Нет.
Он расхохотался.
– Ты не умеешь врать.
– Окей, встревожило бы. Мысль, что тебя целует другой, беспокоит меня. – Я застонал и прижал ладонь к глазам. – У меня яркое воображение. Ты одет в сине–красный свитер с ромбиками, от смеха в уголках глаз проступают морщинки, а потом вы смотрите друг на друга, он касается тебя и приникает ближе… И да, меня это пугает.
– Как много деталей.
– Говорил же: фантазия у меня будь здоров.
Он хохотнул.
– Я не возражаю, потому что это твоя работа. Я понимаю. Я был в курсе, соглашаясь дать отношениям шанс. Но меня волнует, что кто–то может касаться тебя. Даже если без подтекста. Я бы никогда не попросил тебя бросить твое занятие, Спэнсер. Пожалуйста, скажи, что понимаешь.