– И чем тогда займешься?
– Перейду к следующему делу.
– Так просто?
– Конечно. Долго без работы сидеть не приходится. Сегодня пришло сообщение от потенциального клиента. Я перезвонил ему и оставил голосовое сообщение.
Он скорчил рожицу, которую сложно было расшифровать.
– Сегодня я обедал с мамой.
Внезапная смена темы, но да ладно.
– И как прошло?
– Хорошо, – произнес он с выражением обожания на лице. – Она хотела вызнать про тебя все подробности. Разумеется, видела фотки, а Сара проболталась о моем новом бойфренде.
Ну, такие дела могли принять любой оборот.
– И что ты ей рассказал?
– Что ты невероятно привлекательный австралиец, – ответил он. – Что если бы существовал журнал под названием «Жизнь сексуальных австралийцев в ЛА», ты был бы на обложке.
Я фыркнул.
– Правда?
– Да. Она поспорила, что Хью Джекман или Крис Хемсворд были бы на обложке, но я лишь высмеял ее и заявил: «Подожди, пока не увидишь его». А потом, разумеется, она поинтересовалась, когда можно… увидеться с тобой, то есть.
Я охнул.
Он тихонько хмыкнул.
– Не переживай. Я сказал ей: «Когда мы будем готовы». Никакого давления.
Нельзя отрицать: стало легче. Я не очень хорошо переносил встречи с родителями – чьими угодно родителями – и теплившуюся в груди надежду на их одобрение. Я вытер ладони о бедра и тяжело сглотнул.
– У меня трудности с родителями и поддержкой, вот и все. Ничего не имею против твоих предков, и это не показатель моих мыслей о нас.
Эндрю коснулся ладонью моей руки.
– Знаю. Все хорошо. Она полностью поняла. Я рассказал ей, что стараюсь с тобой не спешить, и что знакомство с родителями не способствует сбавлению темпа.
– И она отреагировала нормально?
– Больше, чем нормально. Сказала: хорошо, что я стараюсь притормозить.
– Вот как.
Эндрю расхохотался.
– Дело не в тебе, – проговорил он. – Дело во мне и моей привычке с самого начала нырять с головой. – Он собрал пустые тарелки и отнес на кухню. Поставил их в раковину и повернулся лицом ко мне. – Она спрашивала, кем ты работаешь.
Ох.
– Я рассказал, чем именно ты зарабатываешь. Сказал, что ты «фиксатор отношений», – произнес он. – Рассказал, как мы познакомились. Что изначально все было уловкой, чтоб вернуть Эли.
Я сглотнул ком в горле.
– И что она ответила?
Эндрю пожал плечами.
– Да особо ничего. Эли ей никогда не нравился.
Я фыркнул.
– А кому–то нравился?
Он поморщился.
– Короче, – продолжил он, – смысл рассказала матери в том, что меня не волнует твоя работа. Я не собираюсь прятать тебя. Я сообщил Мишель, подруге с работы, чем ты зарабатываешь на жизнь, и она назвала твое дело милым. Но я всегда был твердо уверен, что работа нас не определяет. Я рисую мультики, но они – не я. Ты ничем не отличаешься.
Я громко сглотнул. Он так отлично меня понимал. Меньшее, что я мог предложить ему – честность.
– Можно я кое–чем поделюсь?
– Безусловно.
– Мне не обязательно быть «фиксатором отношений».
Он склонил голову, брови сошлись на переносице.
– Не хочу, чтоб ты строил из себя того, кем не являешься. Только что сказал.
Я почти улыбнулся.
– Нет, я о том, что мне вообще можно не работать. У меня… – я тяжело сглотнул. Не очень–то комфортно рассказывать о подобных вещах, – … есть деньги.
Он моргнул.
– Говоря, что тетя Марви оставила мне приличное количество бабла, я не шутил. Просто не рассказываю всем подряд. Они инвестированы и числятся на срочных вкладах, так что огромного денежного потока у меня не водится. В основном живу на проценты. А здесь я живу, потому что мне нравится. Конечно, квартирка маленькая, зато рядом с Эмилио и Лолой. Для счастья мне не требуются материальные вещи. Мое занятие не связано с деньгами. Мне просто нравится помогать людям.
Эндрю разглядывал меня, а потом рассмеялся.
– Интересный ты человек, Спэнсер.
– Тебе плевать?
– Почему мне не должно быть плевать? Сказал же: меня не тревожит твоя работа.
Я болтал о деньгах, но они его, по–видимому, тоже не беспокоили. Я поднялся из–за стола, подошел к нему, обхватил руками его лицо и нежно поцеловал.
– Ты в курсе, насколько прекрасен?
Он застенчиво улыбнулся.
– Ты говорил, у тебя есть джелато.
Со смешком я опустил ладонь на его плоский живот.
– Куда в тебя лезет?