– Буду готовить, только если ты поможешь.
– По рукам. – Я заплатил за книги и, получив от кассира пакет, повернулся к Эндрю. Глубоко вдохнул и медленно, словно букет, протянул ему. – Для тебя.
Я ждал язвительного комментария или хотя бы закатившихся глаз, но он лишь слегка зарделся и смущенно улыбнулся. И любезно принял книги.
– Спасибо.
Хотелось его поцеловать. Так сильно хотелось скользнуть рукой вдоль его подбородка до шеи, что аж ладонь покалывало. Но не стал. В магазине было полно народу, а мы еще не обсуждали публичные проявления чувств, если только речь шла не о темном баре. Держаться за руки – одно дело, целоваться – другое.
– Нам стоит уйти, – прохрипел я и откашлялся. – Бар недалеко отсюда.
Эндрю облизнул губы, словно столь же сильно желал меня поцеловать, но вместо поцелуя секунду разглядывал меня , а потом кивнул.
– Да, стоит.
Я направился к выходу, напоминая себе, что обещал ему джаз–бар. Хотя вернуться к нему и улечься в постель казалось более привлекательной идеей. Но, как хороший мальчик, вместо поездки домой на такси, я указал вверх по улице.
– Сюда.
Глава 10
Свежий воздух, словно волшебный антидот, остудил возникшее между нами сексуальное напряжение. Потребность прижать его к стене в темном переулке и, проскользнув между бедер, целовать до тех пор, пока он не сдастся, будто растворилась в ночном ЛА. Но полностью не исчезла, а всего лишь спряталась, подбивая начать с места остановки, как только подвернется идеальный момент отправиться домой.
По пути мы по–быстрому перекусили, стремясь поскорее заценить джаз–сцену. А приблизившись к бару, нам пришлось перебегать улицу, и Эндрю взял меня за руку и отпустил только возле входной двери. В баре было темно и не особо людно, так что спокойно можно было остаться незамеченными и пристроиться в уголке со всеми удобствами. Стиль «потертый шик» напомнил мне о притоне богемных поэтов, однако смотрелся элегантно, видимо, только им и объяснялся смехотворный ценник на напитки.
Я велел Эндрю занять столик, а сам направился к барной стойке. Пока ждал, обратил внимание на расположенную вдоль дальней стены сцену. Там разместились старое фортепиано, контрабас, кларнет и тромбон на подставках. Инструменты без музыкантов выглядели немного тоскливо и одиноко. А глянув на сидевшего за столиком Эндрю, я заметил, что тоже смотрел на сцену. И светился от радости.
Какого лешего бывший не водил его в джаз–бар мне так и не доведется узнать. Будь моя воля, приглашал бы его сюда ежедневно. Просто чтоб любоваться его улыбкой.
Прервавшему мои размышления бармену я заказал два пива и наконец–то рухнул на сиденье рядом с Эндрю. Протянул ему бутылку и прижался коленом к его колену.
– Неплохо смотрится, – кивнул я на сцену.
Все еще ухмыляясь, он согласился.
– Да. – Он сделал глоток. – Как ты и предсказывал, Лэнс появился. Что он сказал?
Я проглотил пиво.
– Что хочет с ним повидаться. Тут два варианта: либо он говорит и ведет себя искренне, либо талантливо играет.
– И что думаешь?
Я пожал плечами.
– Без понятия, что о нем думать. Хочется поверить, но есть в нем что–то неуловимое, что не поддается объяснению.
Эндрю отпил пива и кивнул.
– Знаешь, что говорят о шестом чувстве?
– Что можно видеть мертвых?
Он рассмеялся.
– Нет. Что это чувство без повода не появляется. Волоски на затылке встают дыбом по конкретной причине. Жуткое ощущение предупреждает об опасности. Такое вполне возможно.
– Ты в него веришь?
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– Да, верю.
– И в судьбу веришь?
Его глаза чем–то сверкнули – весельем, смелостью, честностью? – и ответил он спустя секунду.
– Никогда не приходилось. Я больше склонен к логическому и научному мышлению.
Скрывая улыбку, я отхлебнул пива.
– Ты использовал прошедшее время, то есть раньше не приходилось, а теперь приходится?
– Присяжные еще не заседают. Решение по мне еще не принято.
– Вопрос не такой уж и сложный. Да или нет?
– А ты?
– Да.
– Ты веришь, что если суждено, то так и случится?
– Думаю, мы выбираем наш собственный путь, самостоятельно принимаем решения, но мне кажется, люди не зря приходят в нашу жизнь.
– Значит, ты сам решил приехать в Америку?
– Сам, но мне было суждено здесь оказаться.
– В твоем умозаключении нет ни грамма логики, – оспорил он. – Двух вариантов быть не может.
– Кто сказал?
Он смущенно нахмурился.