Эндрю прыснул и провел рукой по волосам.
– Первый поцелуй явно не был счастливой случайностью.
– Видимо, нет. – Я фыркнул, а мой мозг, наконец, обрел голос. – Нам стоит… взять передышку. То есть мы еще не обсуждали физическую близость. У тебя есть ожидания или ограничения? Хочешь, не будем торопиться? Ты всего месяц назад расстался с этимкактамегозовут. Не хочу давить на тебя…
– Ты спрашиваешь о моих желаниях?
– Наверно, да. То есть мы встречаемся всего… о, мы встречаемся? Это про нас?
Эндрю хмыкнул.
– Я не против.
Стайка бабочек запорхала в животе.
– Ладно. В общем, встречаемся мы около двух часов.
Эндрю взял меня за руку и провел пальцем по костяшкам. На губах заиграла улыбка.
– Фактически мы две недели изображали отношения.
– Точно.
– Мы вместе обедали, завтракали, выпивали, – произнес он. В голосе проявился намек на дерзость. – Две недели – приличный отрезок времени перед первым поцелуем?
– Вполне.
– На самом деле, две недели – приличный отрезок времени и для других вещей.
Мне понравилось, куда он клонил.
– Как скажешь.
Все еще держа меня за руку, он попятился в направлении спальни.
– Еще как скажу.
– Уверен?
Он остановился.
– Я как ты. Ты уверен?
– Уверенней не бывает.
Он облегченно улыбнулся.
– Слава тебе Господи. – Он привлек меня вплотную к себе, и адреналиновая горючая смесь снова воспламенила мою кровь. Он быстро чмокнул меня. – Секс не обязателен, – просипел он, придвинул бедра ближе, и наши эрекции уперлись друг в друга. – Но мы же можем от этого избавиться, да?
И такого стимулирования мне было более чем достаточно.
– Черт, да. – Я подтолкнул его в сторону своей комнаты, прижимаясь к нему губами. Руки опустились на его бедра, а когда он наткнулся на кровать, я снова толкнул его. Он приземлился на спину, а я пополз к нему, любуясь натягивающей его брюки выпуклостью.
Рот наполнился слюной.
Он немного приподнялся, стянул футболку и снова улегся. Кожа была бледной, а часы, проведенные в зале, превратили его в качка. От открывшегося вида перехватило дыхание.
– Ты охереть какой аппетитный.
Не отрывая от меня глаз, он опустил руки к брюкам и медленно расстегнул пуговицу.
Я устроился на коленях, пытаясь остыть. Бесполезно. И вместо этого накрыл ладонью свой член.
– Эндрю, все пройдет позорно быстро.
Он закусил губу, словно расценив мое заявление как вызов, и скользнул пальцами в трусы. Обхватил себя ладонью, и я заметил набухшую головку.
Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.
– Твою мать.
Он отпустил свой член и, схватив меня обеими руками, швырнул на постель. Его сила удивила меня, а напористость и жажда контроля – еще больше. Он расположился между моих ног и резко приспустил мои джинсы, расстегнув ширинку и пуговицу за один заход. Потом стащил с меня рубашку. Он творил со мной все, что взбредало в голову, а я позволял ему.
Передо мной был Эндрю–командир. Разумеется, он был молчалив, даже немного застенчив, зато без особого труда озвучивал свои мысли и желания. Вернее просто брал, что хотел. Когда Эндрю заявил о своей универсальности, я сомневался в его способности быть верхним. Зато теперь все сомнения точно отпали.
– Оргазм не за горами, – проскрипел я.
Он навис надо мной, раздвигая мои ноги бедрами, и скользнул свободной рукой по моему страждущему члену. Заговорил он хрипло, почти касаясь меня губами.
– Не сдерживайся.
Двумя руками я притянул его губы к себе. Его рука ласкала меня, всем весом он лежал сверху, язык кружил у меня во рту, и сопротивляться стало невыносимо.
Удовольствие, обжигающее и восхитительное, взорвалось где–то внизу живота. Спина выгнулась, пока меня пронизывало наслаждение, оставляя следы на наших животах. Когда я открыл глаза, Эндрю изумленно наблюдал за мной.
– Охереть, – прошептал он.
Впервые услышав от него подобное словечко, я расхохотался. Или, может, смех вызвал посторгазмический туман в мозгу. Он наклонился и поцеловал меня. Нежно. Медленно. Опустился на локти, пальцы запутались в моих волосах. Мне хотелось сказать ему, что походу у меня в волосах теперь сперма, но он ерзал по мне своим членом снова и снова, быстрее и быстрее, пока не разорвал поцелуй и не застонал. Дернулся последний раз и застыл, горячая влага разлилась между нами.
Никогда не видел ничего подобного.
Он скатился с меня, расслабленный и изможденный, а я забрался на него. Целовал его губы, щеки, подбородок, сместился ниже к шее, ключицам и улыбнулся.