Я вздохнул и откинулся на спинку сиденья. В голове все плыло. День прошел чрезмерно эмоционально. Эндрю завернул в автокафе и купил нам бургеры и картошку фри, и, обратив внимание, что салон Эмилио был уже закрыт, а свет выключен, мы отправились прямиком ко мне. Упали на диван и лопали бургеры. Впившись в него зубами, я простонал.
– О, боже, вот она, духовная пища.
Он засмеялся.
– Насыщенные жиры обладают целебными свойствами, – откликнулся он, запихивая в рот картошку.
Наевшись, я прибрался в квартире, своей безопасной гавани, и мысленно вернулся к Янни. Эндрю отнес пустой стакан из–под напитка в кухню.
– Почему нахмурился? – мягко спросил он.
– Просто думаю.
– О Янни?
Я кивнул.
Эндрю обвил меня руками и стиснул в объятиях. Как он угадывал мои потребности, мне не известно. Я уткнулся лицом ему в шею.
– Никогда не видел, чтоб кто–то так пугался, – пробубнил я. – Он будто окаменел.
Эндрю отодвинулся и провел большим пальцем по моей щеке.
– Ты увидел в нем себя?
Я уставился на него, почувствовав себя голым, без кожи и защиты. Но кивнул.
– Да.
Он поцеловал меня, крепко и ласково. Яростно и нежно. Он был с привкусом соли от картошки, а его язык, его руки, его поцелуй были перенасыщены эмоциями. А когда он оторвался от меня, чтоб отдышаться, глаза его потемнели, и можно было безошибочно догадаться, чего ему хотелось.
Мне хотелось того же. Хотелось улечься с ним в постель, хотелось ощутить его внутри себя. Хотелось прочувствовать силу и эмоции всего его тела. Хотелось чувствовать связь с ним всеми возможными способами.
А потом я вспомнил…
Да твою же мать. Я засмеялся и прислонился лбом к его щеке.
– Ты ни за что не поверишь.
Он растерянно посмотрел на меня.
– Во что?
– Я собирался купить презервативы по дороге домой. Но благодаря всей этой ситуации с Янни забыл. – Я вздохнул, будто весь мир сговорился против меня. – Не знаю, есть ли у меня запас.
Эндрю удивил меня своим смехом.
– Знаешь что?
– Вселенная меня ненавидит?
Улыбаясь, он меня поцеловал.
– Есть такое. Но давай просто ляжем спать. Никакого секса, просто сон. Сегодня… был… утомительный день.
Я вздохнул.
– Да уж.
Выключив свет, я обратил внимание на принесенную им пластинку. Совсем о ней забыл. Медленно поднял ее и посмотрел на него. На ней были десятки моих любимых сыгранных на фортепиано песен. Идеальнейший подарок от идеального парня, который совсем недавно признался матери, что любит меня. Мне еще только предстояло обдумать это признание.
– Эндрю. – Я тяжело сглотнул. – Я… – Будучи не в состоянии думать и говорить, я просто покачал головой.
Он взял меня за руку и приник ближе.
– Знаю, – прошептал он. – Знаю, Спэнсер. – И уложил меня в постель.
Мы разделись до нижнего белья и лежали в едва освещенной комнате. Головой он улегся мне на грудь и моей рукой обнял себя за плечи. И изучал мою руку.
– Что означает эта тату? – спросил он.
На левом предплечье было выбито шесть роз прямо напротив воронов на правой руке. Я объяснил, что розы – каждый год, прожитый с тетей Марви. Слова над розами «мечтай о невозможном» – название ее любимой песни. Я рассказал о пяти звездах в образовании Южного Креста, означавших Австралию, а компас напоминал, в каком направлении двигаться.
Он нежно поцеловал меня в грудь, а когда я утомился болтовней, замурлыкал мою любимую «Аллилуйю». Хотя и сомнительно, но, кажется, его пальцы скользили по моей груди, словно по роялю, пока я не уснул.
И без моего на то согласия, развалив всю мою оборону, пока мой мозг спал, мое глупое сердце рухнуло в любовь с головой.
Глава 14
Проснулся я от того, что Эндрю, сидя на коленях на кровати, целовал меня на прощание.
– Мне надо отправиться домой, взять форму и перед работой оттащить свой зад в тренажерку.
– Твой зад может остаться здесь, – сказал я, будучи не в состоянии открыть глаза. Для внятного разговора было еще слишком рано.
Он засмеялся и, ущипнув меня за сосок, соскочил с постели.
– Не искушай меня. Позвоню тебе попозже. Сегодняшний обед еще в силе?
Винтики в мозгу сонно начали крутиться. Обед… обед… пятничный обед. Я планировал вечером купить на всех обед.
– О, да. Обед. Конечно.
– Приеду после работы.
– Круто. – Я перевернулся и притянул подушку, обнимая вместо него.
– Вставать не нужно, – саркастично произнес он.
Я даже глаз не открыл.
– И не намеревался.