– Угадал, – заявил я. – Румянец спускается со щек к груди.
Он рассмеялся, рука тяжело упала на кровать.
– Невероятно сексуально, – сказал я, прикусывая пылающую розовым оттенком кожу подбородка. – Ты невероятно сексуальный.
Он приоткрыл глаз и посмотрел на меня так, словно у меня не все дома.
– Точно. – Он снова закрыл глаза и покачал головой.
Я ласково поцеловал его.
– Посмотри на меня. – Я дождался, пока его глаза распахнутся. Им потребовалась секунда, чтоб сфокусироваться, и я переборол улыбку. Наши лица разделяли миллиметры, поэтому ему пришлось смотреть на меня. – Сексуальнее тебя я никого не встречал. Ты умный, талантливый, веселый и заставил меня кончить за считанные минуты.
Он снова зарделся и попытался отвести взгляд, а я осторожно коснулся пальцами его подбородка и восстановил зрительный контакт.
– Ты замечательный парень, Эндрю. Мне придется это повторять, пока ты не поверишь.
Он уставился на меня, а я не смог бы отвести взор, даже если б захотел. Наконец–то он прокашлялся и ухмыльнулся.
– Собственно я не против остаться с тобой на весь день, но, может, примем душ? Мы немного… ну, знаешь…
– Липкие?
Эндрю хохотнул.
– О, да. И одежда наша – полнейшее безобразие. Хотя вообще–то футболка была твоей.
Я чмокнул его в губы и скатился с него.
– Мне понравилась моя футболка на тебе, – сказал я, протягивая ему руку и поднимая с кровати. – Думаю, нам стоит прогуляться до прачечной.
– Дома у меня есть машинка, – ответил он. – Можем отправиться туда.
Я глянул на постель.
– Простыни тоже ужасны.
Он бросил взор на смятые простыни и пожал плечами.
– Если им требуется стирка, стоит удостовериться, что она понадобится на самом деле.
Я расхохотался.
– Ты что–то предлагаешь?
Он провел ладонью по моей руке, груди, подбородку, где мягко пробежался пальцами по бороде.
– Да, я что–то предлагаю, – прошептал он, зажимая мой подбородок между большим и указательным пальцами и привлекая для поцелуя. – Но сначала в душ.
– Вместе?
– Да.
Ничего себе.
– Хорошо.
Свободная рука устремилась по моему животу до расстегнутой ширинки, и ладонью он накрыл мой твердеющий член.
– А так хорошо?
Я со смехом застонал.
– А, да. Очень хорошо.
Он облизнул губы, и мои глаза нацелились на его язык. Он сжал меня.
– У тебя большая душевая?
Вместо ответа я схватил его за руку и повел в ванную. Душевая была небольшой, но мне было плевать; вдвоем прекрасно можно уместиться. Я включил краны, потом повернулся к нему. Футболку он на место не вернул, а брюки до сих пор были расстегнуты. Я обратил внимание на едва прикрываемую трусами выпуклость.
– Черт, как эротично, – пробормотал я, прижимаясь к нему и шепча в губы: – Оказывается, ты любитель выражаться.
Он ухмыльнулся.
– В тихом омуте…
Улыбаясь, я поцеловал его и опустил ладони ему на бедра, стаскивая брюки. Потом обхватил его яйца и наблюдал, как глаза его закатились, а дыхание перехватило. Он обнял меня и опустил руки к моей заднице, стягивая джинсы и трусы за один присест.
Являть свою наготу Эндрю – совсем другие ощущения. Я почти нервничал, что было для меня в диковинку. Словно снял я не только одежду – он как бы видел меня.
Обнаженным он смотрелся блистательно. Прекрасно сложенный мужчина с впечатляющим «достоинством», обрезанным и немалой длины, горделиво красующимся в поросли светлых волосков. Кожа на груди, животе и руках была безупречна. Никаких отметин, никаких шрамов. Только бледность и совершенство.
Глазами он сканировал мое тело: татуированные руки, голую грудь и ниже до члена. Когда наши глаза встретились, выглядел он немного опьяненным. Я усмехнулся и встал под душ.
– Чего смешного? – поинтересовался он, следуя за мной в кабину.
Я намылил грудь и оттер живот.
– Ничего. – Я наклонил голову под поток горячей воды и быстро сполоснул лицо, протягивая ему мыло. Только вот когда открыл глаза, он сидел на коленях под водными струями и смотрел на меня. – О, Господи.
– Сейчас уже не так смешно?
Я все равно хохотнул и прислонился спиной к плитке, бедра остались неподвижны.
– Боже, Эндрю.
– Не возражаешь, если я отведаю тебя? – хрипло спросил он.
О, черт. От его слов в животе все сжалось.
– Мне начать умолять?
Он обнял меня рукой у основания, а я совершил ошибку – посмотрел на него. Черт. Головка моего члена касалась его губ, глаза потемнели, по коже стекали капельки воды, а язык… о, боже, его язык доставлял просто неземное блаженство, облизывая меня.