– Он же заявил, что не крал?
– Да.
– Ты ему веришь?
– Как ни странно, да. Признавался он вполне искренне.
– Как он отреагировал прошлым вечером? – спросил я. – Когда ты высказал ему.
– Особо не удивился. Но выглядел расстроенным.
– Он и должен был так выглядеть.
– Сказал, что уже видел нас вместе, в тот раз в баре, где его подруга отмечала день рождения. – Он вздохнул. – Все немного запутанно, но честно, я счастлив, что все завершилось именно так, потому что мы с тобой познакомились.
Я слегка его сжал.
– Я тоже.
– А еще он рассказал, что ты приходил к нему на работу. Он узнал тебя.
Я уже говорил Эндрю, что ходил повидаться с Эли, и меня это не заботило.
– Он нашел что–то подозрительное в моем поступке? Ты говорил ему, что нанял меня? Ну, знаешь… в самом начале?
Его смех поразил меня.
– Господи, нет. Зачем? Он просто прикинул, что ты любопытничал.
Я посмотрел ему в глаза и произнес правду.
– Так и было. Хотелось посмотреть на парня, с которым имел дело, в ситуации, не включавшей тебя. И мне необходимо было понять, какой он из себя, – признал я. – И если уж совсем на чистоту, хотелось посмотреть, почему ты выбрал его.
Эндрю самодовольно ухмыльнулся. Выглядел он сонным и удовлетворенным. Даже воодушевленным.
– Не выбирал я его. Он выбрал меня. Во всяком случае, в самом начале.
– Значит, он не совсем конченый. – Мне не хотелось спрашивать, признал ли Эли, что выделил Эндрю из толпы ради его работ – одна только мысль об этом приводила в ярость – и не хотелось, чтоб Эндрю чувствовал себя попользованным. Больше, чем уже чувствовал. – Он все равно мудак. Но у вас совместная история, и я ее уважаю.
– Мы можем не говорить о нем? – спросил он, проводя рукой по волосам и на секунду посмотрев мне в глаза. – Мне интереснее поговорить о тебе. И если мы в ближайшее время не встанем с постели, думаю, мы не покинем ее весь день.
От его намека я замурлыкал.
– Да уж, непростое решение. Чем заняться: стиркой или тобой? – Он рассмеялся, но скатился с кровати, а я рухнул лицом в подушку. И застонал. – Значит, стиркой.
Глава 3
– Мы можем сегодня вздремнуть? – спросил я, сидя в машине на пути к его дому.
– Тебе что, пять?
Я потер глаза костяшками пальцев.
– Последствия прошлого вечера дают о себе знать.
– Или ты просто стараешься затащить меня обратно в постель?
– Возможно. А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
Он усмехнулся.
– Возможно.
– Я правда очень извиняюсь за вчера. Я не часто так напиваюсь, – пояснил я. – Потому–то и был таким разбитым.
– Все нормально, Спэнсер, – откликнулся он, переведя взгляд с дороги на меня, и улыбнулся. – Эмилио объяснил мне, что ты не любитель. Можешь себе позволить время от времени парочку пива, но не крепкий алкоголь. – Он хохотнул. – Кажется, они переживали, что ты упадешь в моих глазах. Ну, судя по тому, как меня убеждали в твоей положительности.
Я покачал головой.
– Я никого не просил.
– Да знаю. Они беспокоились о тебе.
Я вздохнул.
– Походу, я должен их хорошенько отблагодарить. Обедом или типа того.
– Еще мне поведали, что с первого дня ты вел себя со мной по–другому, – как бы вскользь заметил он. А в глазах поблескивал намек на юмор.
– Да ну?
– Ага. Сказали, что ты постоянно придурковато лыбился, когда упоминал мое имя.
– Ладно. Забираю назад предложение о покупке обеда.
Он расхохотался.
– Так это правда?
– Ответ зависит от того, согласен ли ты подремать днем.
Он прыснул.
– Принимаю как «да».
Я ощутил, как от смущения вспыхнули щеки.
– Я уже говорил, что ты был другим. Но я против определения «придурковато лыбился».
Паркуя машину возле своего жилища, он все еще ухмылялся. Я вытащил свою сумку с бельем с заднего сиденья и проследовал за ним внутрь.
– Не знаю, Спэнсер, – произнес он, кладя ключи и кошелек на тумбочку. Голос его стал тише, серьезнее. – Мне вроде как понравилось слышать, что с первого дня ты считал меня особенным. Когда мне рассказали, Лола рассмеялась и заметила, что моя улыбка такая же придурковатая. Так что мы равны.
Я стоял, держа сумку с бельем, понятия не имея, что с ней делать. Внезапно напала нервозность. В доме мы были одни. То есть мы провели наедине все утро, но здесь было иначе. Словно мы находились в шаге от перевоплощения в кроликов, или он вот–вот должен был сообщить мне, что передумал.
Он долго вглядывался в меня, потом медленно подошел и встал передо мной. Опустил руку к моей сумке, которую я безбожно стискивал. Его пальцы дотронулись до меня, по руке прокатилось тепло, заставившее запорхать в животе стайку бабочек. Он смотрел мне в глаза. Я облизнул губы, желая его поцеловать, а он наклонился лишь на мгновение, после разрывая прикосновение.