— Тогда помни: в любое время ты можешь сказать «стоп». Обещаю, я остановлюсь.
— Знаю. — Кажется, пришло время обсудить еще одну тему. — Насчет презервативов...
— У меня есть.
Я нахмурился.
— Как ты отнесешься к тому, чтоб ими не пользоваться?
Питер заморгал.
Я сел, и он тоже устроился полусидя.
— Ничего. Не надо было спрашивать.
— Янни, если ты об этом заговорил, значит, на то есть причина.
— Все дело в порно, которое мы смотрели. — А просмотрели мы целую кучу роликов. В этот раз он смотрел вместе со мной и искал подходящие. Это всегда приводило к совместным оргазмам. Всегда. — Они ими не пользуются. И мне это нравится. Только ты и больше ничего, если ты меня понимаешь. Мы оба проверились, все нормально. Но если ты не хочешь, я пойму.
Питер взял меня за руку.
— Я никогда так не делал.
— Я тоже. Лэнс всегда на них настаивал. И это единственное, за что я благодарен.
Питер склонил голову набок.
— Ты не хочешь ими пользоваться, потому что пользовался он?
— Нет, дело не в этом.
— А в чем?
— Как я уже сказал, мне нравится, что между нами не будет никаких преград. — Лицо у меня наверняка стало ярко-красным, но хотелось быть честным. — И мне нравится, что ты кончишь в меня.
Питер вытаращился и со свистом выдохнул.
— Янни. — Он произнес мое имя как молитву.
— В тех роликах парни получали от папочек награду за то, что были хорошими мальчиками, — пробубнил я и, придя в ужас от того, что сказал это вслух, спрятал лицо в ладонях. — Какая стыдобища.
Питер убрал мои руки. Зрачки у него расширились, а лицо раскраснелось.
— И ты хочешь награду за то, что был хорошим мальчиком?
Послышавшаяся в его голосе страсть будто бы окутала меня, и яйца у меня запульсировали. Я кивнул.
Питер подхватил меня, словно я ничего не весил, и усадил к себе на колени. Он поднялся, а я, обхватив Питера ногами за талию, захохотал и весь путь от гостиной до спальни целовал его в шею.
Он осторожно опустил меня на кровать и пополз ко мне.
— Не против, если я тебя раздену? — спросил он, поцеловав полоску обнаженной кожи над поясом.
Я знал, что рано или поздно придется раздеться, и доверял Питеру.
— Не против.
Питер стащил с меня джинсы и облизал член. Застонав, я рухнул на кровать. Он снял с себя рубашку и расстегнул штаны, но снимать пока не стал. И хотя не заметить эрегированный член невозможно, думал он только обо мне.
Питер снова взял меня в рот, посасывал и облизывал, как делал уже много раз. Обычно на мне были надеты брифы, но и так меня вполне устраивало. Он слез с постели и взял смазку, которой мы уже неоднократно пользовались, и бросил на кровать.
Я знал, что вот-вот случится.
И хотел этого.
— Тебя нужно подготовить, — покрывая поцелуями бедра, проговорил он.
Это такая негласная проверка: если я не сумею вынести пальцы, значит, все прекратится здесь и сейчас. В течение последних двух месяцев, лежа в постели, я сам пытался это делать, пока болтал с ним по телефону или просто представлял, что он рядом. А сейчас убеждал себя, что никакой разницы нет.
— Ладно.
Он обрабатывал член губами и нежно массировал бедра, яйца, промежность.
— Сейчас я оближу яйца. — И сделал именно так, как сказал.
Внутри нарастало предвкушение. Пело все мое тело.
Он спускался все ниже и ниже и... Боже мой! Я схватился за покрывало, опасаясь сорваться с обрыва, но в то же время отчаянно на это надеясь.
— Боже, Питер, — выкрикнул я.
Он вновь облизнул член, отчего по телу побежали мурашки, посасывал соски, осыпал поцелуями шею, подбородок. Щетина составила контраст мягкости губ. Он яростно меня поцеловал, втянув мой язык к себе в рот. Я понятия не имел, что он успел взять смазку, но вдруг уловил звук открывшейся крышечки... А в следующий миг он начал поглаживать меня пальцами. Поначалу осторожно, слегка надавливая.
Эмоции просто зашкаливали, каждая клеточка моего тела напряглась от удовольствия. Он занимался со мной любовью в ленивом спокойном ритме, напоминавшем приливы и отливы. Никогда в жизни мне не было так хорошо.
Он проскользнул пальцем внутрь, но я хотел большего. Намного большего.
Терпеть стало невыносимо. Безумно хотелось, чтоб он удовлетворил меня по полной программе.
— Да, еще, — простонал я ему в губы.
И Питер дал мне это самое «еще»: проталкивал палец глубже, скользил им внутрь и наружу, а я начал извиваться. То что надо.
После того, как он добавил второй палец, стало совершенно нестерпимо. Этого было мало. Хотелось, чтоб он вошел в меня.
— Я готов, — выдохнул я.
Я жаждал его всем телом.
Прислонившись к спинке кровати, Питер стянул брифы. Внизу живота разлилось тепло. Он был крепким, широкоплечим и коренастым, волоски имелись во всех нужных местах. А я же стройный, даже тощий, с жилистыми руками и ногами, да и растительность у меня почти отсутствовала. Что касается телосложения, мы — полные противоположности, но в плане мыслей и эмоций мы подходили друг другу идеально.