Мы вышли на улицу. Стоял чудесный зимний день. Наша первая остановка — Скид Роу, где околачивалась большая часть бездомных ЛГБТ-людей. Здесь же оказался и я, так что пойти туда вполне логично.
Но к воспоминаниям я не был готов. Я не подготовился к грязи и запаху. Я увидел потерянных, сломленных людей с пустыми глазами.
В десять часов я сидел на ступенях с пареньком — вряд ли ему было больше шестнадцати — по имени Коллин. Действительно ли его так звали, я не знал. Навряд ли. Кожа да кости, грязные рыжие волосы свисали на глаза, бледная грязная кожа, а под глазом красовалось нечто похожее на выцветший синяк. Возможно, когда-то замызганные вещи были как раз, но сейчас висели. Я спросил, когда он ел в последний раз.
— Все у меня нормально, — отмахнувшись от меня, ответил он.
— Давно здесь?
Он яростно на меня глянул.
— Год.
Господи. Я с трудом сглотнул, а заговорить сумел только спустя время.
— Раньше я ночевал в приюте, — прошептал я. — Если хватало кровати.
Коллин стрельнул в меня глазами и тут же отвел взгляд.
— Ты бывал там?
Я кивнул.
— И как ты отсюда выбрался?
— При помощи добрых людей.
Я протянул флаер. Он фыркнул, будто нашел что-то смешное, словно это невеселая шутка.
— Здесь не замешана религия, если ты об этом беспокоишься. Они просто помогают людям. Никакого подвоха нет. Тебе помогут, вот и все. Ничего больше.
— Ага. — Он засунул флаер в карман. — Я уже сказал, все у меня нормально.
Я кивнул. Он провел здесь год и все еще был жив, а значит, мог о себе позаботиться.
— Все равно подумай. Тебе найдут место для проживания, работу, школу. Да что угодно. Сегодня в «Миссии» работает бесплатная столовая.
Он не ответил. Я поднялся. Чем дальше я удалялся, тем сильнее пытался сдержать слезы.
Потом появился еще ребенок. Пожилая дама с радужными перьями в волосах, заслужившая больше человеческой любезности, чем мир ей давал. Девочка со шрамами на одной руке, со следами от уколов на другой, с пустыми глазами и потрескавшимися губами.
К тому моменту, когда мы вернулись в «Миссию» помогать с раздачей, я уже не мог сдерживаться. В ту же секунду, что я увидел миссис Лэндон, я зашелся в рыданиях и помчался к ней в объятия.
— Янни, — проворковала она и, слегка раскачиваясь, погладила меня по волосам. — Это сложно, я знаю.
Я даже не сумел заговорить. Мне не нужно было объясняться. Она пережила то же, что и я. Она понимала.
— Хочется помочь всем, — пробормотал я.
— Знаю. — Она отступила назад и, удерживая меня за плечи, произнесла: — Знаешь, кто здесь? Тайлер. Парень, которому ты помог, он еще написал заявление на Лэнса. Он тоже здесь помогает. Дела у него идут отлично. Благодаря тебе. — Она улыбнулась и окинула взглядом огромную, похожую на зал комнату. — Вон он.
Обернувшись, я увидел блондина, которого навещал в больнице после того, как Лэнс его избил.
Миссис Лэндон его окликнула, он заметил меня и, расплывшись в улыбке, направился к нам. В знак приветствия он меня обнял.
— Я надеялся, что увижусь с тобой здесь.
Выглядел он хорошо, стал упитаннее, видимо, ел как следует, синяки уже сошли. Одежда была чистой, волосы подстрижены и вымыты.
— Прости, сложный день. — Я вытер лицо.
Тайлер кивнул.
— Да, понимаю. Я хотел сказать спасибо за все, что ты сделал. Команда у Хелен классная.
Миссис Лэндон шепталась с Питером, но нам улыбнулась.
— Да, они лучше всех, — согласился я и глубоко вздохнул. — Сегодня ужасный день.
Тайлер печально улыбнулся.
— Но это клево, да?
— Да, но я чувствую себя беспомощным. Это ошеломляет. Хочется помочь всем.
Он сочувственно кивнул.
— Эй, я получил работу, — просияв, сказал он. — В продуктовом магазине. Ничего особенного, зато я зарабатываю, а в следующем семестре начну учиться в бизнес-школе муниципального колледжа.
— Круто!
— Ага. — Он улыбнулся, но улыбка быстро померкла. — Слышал что-нибудь о мудозвоне?
Мудозвон — это, видимо, Лэнс.
— Нет, не слышал. Миссис Лэндон получила номера протоколов, ей сообщат, когда что-то начнется.
Тайлер кивнул.
— Ну будем надеяться, да?
— Конечно. У тебя есть телефон? Если что-нибудь узнаю, сообщу.
Ухмыльнувшись, он вытащил мобильник.
— Да. — Мы обменялись номерами. — А я расскажу, как дела в школе, если хочешь.
— Не отказался бы.
Он взглянул на Питера, а потом приподнял бровь.
— Твой старичок — красавчик.