Обычно с незнакомцами мне не бывало комфортно, особенно с теми, кто меня тщательно изучал. Но что-то меня успокаивало. У Патрис сложились отличные профессиональные отношения с миссис Лэндон, а я доверял ее суждениям о характере.
Патрис завалила меня вопросами о жизни, семье, детстве, к чему я внутренне готовился. Но потом она спросила, что бы мне хотелось вынести из наших встреч.
— Не знаю, — ответил я.
— Давай поставим перед собой цели. Чего бы тебе хотелось через неделю, через год, через три года, через десять лет?
— Миссис Лэндон спрашивала о том же. И я ответил, что не позволял себе так далеко заглядывать в будущее. Я вроде как забыл, кем являюсь. Но с того момента задумался. Я хочу того, что есть у миссис Лэндон. Не в плане денег или жилища. — Я пожал плечами. — Хочу жить, как она: быть счастливым и здоровым, быть с любимым человеком, который будет знать, через что я прошел, и не станет осуждать. Но ради самого себя я обязан принять свое прошлое без страха и стыда.
— Замечательная долгосрочная цель. Не сомневаюсь, ты сможешь ее достичь. Что насчет краткосрочных целей? Каким станет твой следующий шаг?
— Миссис Лэндон хочет поселить меня неподалеку от актерской школы. Я в восторге. Знаете, новый старт и всякое такое. Я искренне благодарен Лэндонам, правда, но мне хочется независимости. Хочу встать на ноги. Во всяком случае, хочу попробовать.
Патрис улыбнулась.
— Желание вернуть свою жизнь совершенно естественное. Уверена, Лэндоны знают, насколько ты благодарен.
— Надеюсь. То есть я говорил, но кажется, будто этого недостаточно.
Патрис подалась вперед и с материнской улыбкой прошептала:
— Янни, они знают.
Непонятно почему, но мне стало лучше. Не хотелось разочаровывать людей, которые по-доброму ко мне отнеслись.
— Самое сложное — это пережитая тобой изоляция. Ты наконец-то свободен, обретаешь независимость, что не совсем удовлетворительно, потому что связь с прежней жизнью потеряна.
Я кивнул.
— Вот именно. Я лишился семьи и друзей. То есть семьи я лишился до... него... но друзей... Знаете, это больно.
— Ты можешь с ними связаться?
— С семьей? — Я покачал головой. — Нет. В детстве я боялся того, кем был, потому что они против геев. А когда я открыл правду... Ну они очень доходчиво объяснили, что в их доме меня видеть не хотят.
Она моргнула, и до меня дошло, что рано или поздно к этой теме мы вернемся.
— Что насчет друзей?
Я сделал глубокий вдох.
— Может быть.
— Но ты считаешь, что придется объясняться и извиняться.
— Да. И я не против, но...
— Но к этому эмоциональному барьеру ты не готов.
Я кивнул.
— Мы не очень долго были знакомы. По-настоящему я их не знал.
— У тебя появятся новые друзья.
— Со временем — наверно.
— Почему ты так говоришь?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Сейчас это кажется недосягаемым.
— Словно ты у подножия горы, на которую нужно взойти, — уточнила Патрис.
Я улыбнулся.
— Вы понимаете?
— Я помогла многим людям, пережившим то же, что и ты.
— Думаю, это заметно.
Патрис тихонько хмыкнула.
— Время сеанса подошло к концу. Очень рада с тобой познакомиться.
— Я тоже.
— Янни, хочу, чтоб ты кое о чем подумал. Если появится возможность оказаться в общественном месте, но только если тебя устроит, выйди из дома и пообщайся с людьми. Это поможет снова почувствовать себя частью общества. Но маленькими дозами. Полчаса на этой неделе, чуть дольше — на следующей. Как тебе?
— Наверно, нормально. Хотя вряд ли Лэндоны захотят со мной нянчиться.
— Здесь дело не в «нянчиться». Достаточно быстрой прогулки до магазина.
— На днях мы ходили за покупками. Купили мороженое.
— Превосходно. На этой неделе попробуй еще раз. Разумеется, не делай ничего такого, что доставляет тебе неудобства. И если на этой неделе ты не готов, это тоже вполне нормально.
Я протяжно выдохнул, кивнул и пообещал встретиться с ней на следующей неделе. Как ни странно, мне этого хотелось.
Неделю спустя Патрис тепло меня поприветствовала.
— Как прошла неделя? Ты подстригся?
— Довольно неплохо, — признал я. — Вообще-то отлично. Мистер Лэндон водил меня к парикмахеру. — На макушке черные кудрявые волосы остались длинными, но, по крайней мере, бока стали аккуратнее. — Было здорово.
— Все еще живешь с Лэндонами?
— Да. Они очень добры. Иногда мне приходится себе напоминать, что это временно. Им вроде бы нравится, что я с ними живу.
Патрис улыбнулась.
— По работе я знакома с Лэндонами лет двадцать. Если ты до сих пор там живешь, значит, им так хочется. — Потом торопливо добавила: — Но я не хочу сказать, что твой отъезд будет для них желанен.