Выбрать главу

Важнее не было ничего.

В конце концов, Питер расслабился, дышал прерывисто, а грудь тяжело вздымалась. Он целовал меня в спину, в плечо, в затылок.

— Люблю тебя, — снова и снова бормотал он.

Я купался в нежности, в полнейшем обожании.

Нехотя он отстранился, быстро натянул на меня брифы и целовал до тех пор, пока мы не начали задыхаться. Он обнимал мое лицо и покрывал поцелуями лоб, веки.

— Какой хороший мальчик, — прошептал он.

Я хмыкнул.

— А ты хороший папочка.

Замычав, он сделал шаг назад, обмякший член торчал из брюк.

— Вот бы плохие дни бывали почаще.

Я фыркнул.

— Если хочешь, могу так тебя встречать каждый день.

Он засмеялся.

— В душ? Или потом?

— Потом. После ужина будет второй заход.

Улыбаясь, он меня поцеловал.

— Чем я тебя заслужил?

Я посмотрел ему в глаза.

— Ты правильно меня любил.

— Поправочка: я правильно тебя люблю. Никакого прошедшего времени. И никогда не будет прошедшего времени. Навсегда, Янни.

— Навсегда, Питер.

Я всегда произносил эти слова на полном серьезе. Он — все для меня. Навсегда.

— Иди переоденься. — Я сжал его зад. — Ужин скоро будет готов.

Питер чмокнул меня в висок и удалился, бормоча что-то о властном малыше. Я радостно замычал, испытывая болезненные ощущения во всех нужных местах, и тут зазвонил телефон. На экране светилось имя Спэнсера.

— Привет, Янни. Надеюсь, не помешал.

Я засмеялся.

— Я уже минут десять как свободен. Чем могу помочь?

— Звоню с просьбой. С большой.

К тому моменту, когда Питер вернулся в старых удобных джинсах и футболке, я сказал Спэнсеру, что сделаю все необходимое. Осталось сообщить Питеру.

— Кто звонил? — спросил он, глядя на противень с картошником — русским блюдом, которое я готовил на греческий манер. Питер его обожал. — Пахнет божественно. Уже можно поесть?

Улыбаясь, я выключил духовку.

— Звонил Спэнсер.

Питер взял две тарелки.

— Как у него дела?

Мы виделись с ним только на прошлой неделе, поздравляли их с Эндрю с помолвкой.

— Все отлично. Он... попросил об одолжении. Нас обоих.

Питер как раз наливал минералку в стаканы, но остановился и пристально на меня посмотрел.

— В чем дело?

— Ты же бывал в Австралии, да? — Я прикусил внутреннюю сторону губы. — Не то чтоб это важно. Он спросил, хочу ли я выступить на открытии ЛГБТ-фонда в Сиднее. А значит, тебе тоже придется ехать, потому что без тебя я не поеду.

Питер вытаращил глаза.

— Когда?

— Через семь недель.

Он моргнул, а потом вздохнул.

— Ты уже согласился?

Я кивнул, привстав на цыпочки, поцеловал его и немного похлопал ресницами. Питеру никогда не удавалось устоять перед моими глазами и длинными ресницами.

— Спасибо, папочка.

Он подавил улыбку.

— Тебе повезло, что я тебя люблю.

Вот уж точно. Я самый счастливый человек на планете.

— Знаю.

***

Когда Спэнсер предложил мне выступить на открытии фонда имени Арчера Коэна в Сиднее, я без раздумий согласился. Разумеется, я помогу. Спэнсер в прямом смысле спас мне жизнь — стал тем, кто привел механизм в движение — и я был обязан ему всем. В общем, за четыре дня до открытия мы с Питером оказались в Сиднее. После Спэнсер и Эндрю останутся с Льюисом, братом Спэнсера, а мы с Питером вернемся домой.

Не только Питеру нужно работать, но и мне тоже! Я получил роль в пьесе в театре Геффен — это самая блестящая театральная площадка ЛА. Маленькая роль в местной постановке «Истории Кэрол Кинг» стала для меня огромным шагом. Через несколько дней после речи мне нужно вернуться в ЛА.

Я понятия не имел, о чем говорить. Там будут присутствовать не только ЛГБТ-люди, но и представители компаний, которые пожертвовали огромные суммы. Это колоссальный жизненно важный момент для Спэнсера и Льюиса. Они это затеяли в память о брате Арчере, который совершил самоубийство.

Нужно, чтоб речь была идеальной. Нельзя подвести Спэнсера.

Мы с Питером вошли в довольно симпатичный гостиничный номер, который не стоил нам ни цента. Спэнсер забронировал нам люкс в пятизвездочном отеле «Атолл» в Бонди, а взамен хотел, чтоб мы занялись сексом на каждой плоской поверхности.

— Нужно везде посеять гейство. — Он изобразил руками радугу. — Слышал, владелец это обожает.

Мы с Питером вытаращили глаза, а Эндрю зашелся в хохоте.

— Не обращайте на него внимания, — толкая Спэнсера к двери, сказал Эндрю. Потом остановился и состроил задумчивую гримасу. — Но чтоб вы знали: владелец будет очень благодарен, если вы повсюду разбросаете смазку.