Это не имело значения. Все было неважно.
Даже если б Спэнсер все-таки вернул меня к нему, я не стал бы сопротивляться. Теперь я понял. Мне никогда от него не освободиться. Сейчас я осознал: тьма, что следовала за мной, — это воспоминания. И хотя мне удалось сбежать, я никогда не был свободен.
Я полностью обессилел. Невозможно объяснить эту усталость. В голове пустота, соображать не выходило. Сфокусироваться, несмотря на старания, не получалось. Все оставалось вне моего восприятия.
Когда машина остановилась, и Спэнсер помог мне выйти, я ожидал увидеть Лэнса. Но его нигде не было. Я оказался на диване в жилище Спэнсера, укутался в плед и погрузился в себя. Другого спасительного места у меня не имелось, там я был в безопасности, по-настоящему в безопасности от тех людей, что сделали мне больно.
Я понятия не имел, сколько там просидел. У меня не отложилось воспоминаний о прошедшем времени. Потом мы снова пришли в движение, все стало каким-то абсурдным, и мне подумалось, что я лишился рассудка. Спэнсер привез меня в громадный, охраняемый дом. Я ожидал, что дверь откроет кто угодно, кроме одного-единственного человека — Хелен Лэндон.
Оцепенев, я присел на диван. Не успел я спросить, действительно ли все происходило наяву, как вдруг вошел мистер Алан Лэндон. Алан и Хелен Лэндоны — влиятельная пара театрального ЛА — сидели и разглядывали меня добрыми жалостливыми глазами.
— Такая банальность, — сказал я, чувствуя себя дураком. — Но вначале он правда был очарователен. Я даже не осознавал, что он меня изолировал. После полугода совместной жизни у меня не осталось друзей. Да вообще никого, кроме него. — Я не знал, смеяться мне или плакать. — Я такой наивный.
Миссис Лэндон коснулась моей руки.
— Нет, не наивный, — произнесла она добрым, но вместе с тем решительным тоном. — Виноват он, а не ты.
Останавливая слезы, я заморгал.
— Потом он превратился в собственника и постоянно злился, если я поздно приходил. — Я сглотнул желчь, угрожавшую подступить к горлу. — Первый раз он меня ударил, перенервничав на работе. Он извинился, и я поверил. — Я вытер слезы. — Простите.
— Не извиняйся, — проговорил мистер Лэндон. — Тебе можно плакать. Ты многого лишился. Тебе есть о чем печалиться.
Печалиться? Не о чем мне печалиться. Я с трудом выжил.
Я продолжил рассказ, выворачивал наизнанку прошлое, вину и боль.
— Я учился первый год в актерской академии и понимал, что должен сознаться родителям. Нельзя было откладывать. А они... — Я покачал головой и прерывисто вздохнул. — В начале второго курса они меня выкинули. Какое-то время пришлось пожить в суровых условиях, а потом я встретил его. Он оплачивал колледж. Самостоятельно я бы его не потянул. Я жил в дорогущей квартире. Поначалу было невероятно здорово, что у меня появились все эти вещи. Своих денег у меня не водилось, семьи не было. Меньше чем за год он полностью мной завладел. — Голос дрожал, но мне необходимо было выговориться. — В последний раз он ударил меня в мой день рождения. Единственными его подарками стали синяк под глазом и разбитая губа. Я поклялся, что больше этого не повторится, и ушел ни с чем. У меня ничего не было. Все, что вроде было моим, принадлежало ему. Всегда только ему. Я бросил работу, отчислился из школы. Оставил подаренный им мобильник на кухонном столе и больше не возвращался. Ночевал в приюте для бездомных. У меня были лишь рюкзак и одна смена одежды. — Я бросил взгляд на сумку возле ног. Только она мне и принадлежала. — Никогда не считал себя материалистом, пока не лишился всего.
Спэнсер нахмурился.
— Но вещи много значат. Это твое имущество, твое все.
Я кивнул. Все смотрели только на меня.
— А потом меня нашел ты, — сказал я, глядя на Спэнсера.
Мне казалось, я сбежал...
— Я же не знал. Понимал, что с ним что-то не то, но не догадывался, что именно. Прости, что вновь тебя во все это втянул. — Спэнсер пояснил для всех: — Бывший парень Янни связался со мной, чтоб его найти. Обычно я такими делами не занимаюсь, но он так убедительно врал.
Боже. Я чуть не расхохотался.
— Он тот еще фрукт.
— Ты вернулся в колледж? — спросила миссис Лэндон.
Я печально кивнул.