Парень говорил мало, но не казался смущенным. Минга на скорую руку собрала завтрак, и он поел с аппетитом, но от вина отказался. Это была новость, несколько подорвавшая высокое представление Цвана о своем роде.
Тем временем встала Сперанца. Она уже научилась сама одеваться и теперь молча спускалась по лестнице, босиком, но с башмаками в руках.
Она остановилась возле стола и, широко раскрыв свои большие голубые глаза, вопросительно уставилась на Таго.
— Вот, это твой родич! Он тоже Мори… Я за ним сходил сегодня ночью… — объяснил ей дед.
Девочка, все так же не сводя глаз с гостя, подошла поближе. Таго улыбнулся и погладил ее по голове.
Когда мужчины встали из-за стола, она пошла за ними. Цван стал рассказывать Таго, что нужно делать, и знакомил его с животными, давая подробное объяснение характеру каждого из них.
— Поосторожнее с Красным — того и гляди лягнет… Да и со Стеллой — бодается…
Сперанца молча стояла позади.
Но вдруг за спиной мужчин, взявшихся за вилы, чтобы ворошить сено, раздался ее голос:
— Теперь я никуда не поеду… Я останусь здесь с Таго, вот.
Цван обернулся, бросил вилы и, сдвинув шапку на затылок, присел на корточки перед девочкой.
— Скажи по правде: он тебе нравится, а? Раненько начинаешь… Но выбрала ты неплохо! Нет лучше, как взять в мужья Мори… Спроси у бабушки!
Минга, стоявшая неподалеку, сокрушенно вздыхала:
— Будет тебе! Нашел о чем толковать с шестилетней девочкой. Да, вы, Мори, хороши… чтобы мучить жен!
— Но ты слышала? Она говорит, что не хочет уезжать, потому что увидела Таго…
— Да. Теперь мне не будет скучно. Вы с бабушкой старые и не ходите со мной в долину. И на ослике меня не возите. А с ним будет совсем по-другому… — объяснила Сперанца.
В результате этой исповеди Таго был освобожден ото всех дел, чтобы он мог побыть с девочкой. Это был ее последний день в долине, и старики хотели, чтобы она повеселилась.
Взяв с собой осла, они пошли вдоль дамбы. Таго ничего не говорил. Он что-то насвистывал и смотрел прямо перед собой. Сперанца держала его за руку и снизу вверх поглядывала на своего старшего троюродного брата.
В тени тополя Таго остановился, сел и, вытащив из кармана тростниковую дудочку, начал наигрывать на ней какую-то песню. Сперанца слушала с восхищением, забыв обо всем на свете. И Таго ее понял: он подарил ей дудочку. Себе он сделает другую.
— До чего ж я рада! — сказала под конец девочка. — Рада, что повидала тебя. Если бы ты не пришел, я бы сама когда-нибудь к тебе прибежала.
— Сама? А кто бы тебе показал дорогу?
— Дорогу бы я нашла. Я умею ходить по болоту, и потом дедушка все время про вас говорит, и я тоже немножко знаю, где вы живете. И потом, ты не знаешь одну вещь… Если я тебе расскажу, ты никому не скажешь?
— Нет, честное слово…
— Вот. Дедушка говорит, что я не могу заблудиться на болоте потому, что меня зовут Сперанца. Ты про это не знаешь, но так звали одну собаку. Черную такую, дьявольскую собаку… Она знала все болото, и никто ее не мог поймать… Потом она пропала, и никто ее больше не видал. Дедушка говорит, что она провалилась сквозь землю; это было ночью, когда сверкали молнии. Кого так зовут, тому хорошо в долине. Если я заблужусь, та черная собака, которую звали Сперанца, опять выберется на землю и прибежит, чтобы вывести меня на дорогу, потому что меня звать Сперанца.
Таго слушал. Он не знал, где в этой сказочной истории кончается суеверие Цвана и начинается фантазия девочки. Но что-то в ней его поразило. Теперь он припоминал… Черная собака… Дикая собака, приблудившая к ним, когда он был маленький…
Эта собака появлялась и исчезала и даже приносила домой кур неизвестно откуда. Никто не знал ее клички. Потом они назвали ее «Черная» — по масти. Отец Таго говорил, что она, должно быть, сбежала от кого-нибудь из долины. У них она прижилась. Все собаки, которые потом были у Мори, происходили от этой. Она ушла из дому с отцом. Ее вместе с ним застрелили сторожа.
Таго встал, и они пошли домой.
По дороге им встретились люди, бросившие работу, чтобы позавтракать в холодке.
Все они с любопытством смотрели на Таго, который шел между Сперанцей и осликом.
— Это мой троюродный брат, — объясняла им девочка. — Он из тех Мори, которые на другом берегу. Из сумасшедших Мори…
Озадаченный Таго испытующе смотрел на девочку, потом на взрослых, к которым она обращалась. Повидимому, ни на кого эта странная рекомендация не производила впечатления. Люди улыбались и здоровались с ним.