Аннета присылала расклады по городам и можно было сказать, что и Милан и Турин можно было брать. И выбор был сделан в польщу Милана только потому, что он ближе, почти вдвое, чем Турин. Мне же нужно было не просто пойти взять город и все, оставаться в там и ждать врага. Мне нужно было посеять панику в стане врага, показать, что Суворов уже тут, но и рассчитывать, что помощь придет. А еще от Милана, через Инсбрук можно прорываться в Баварию, в случае чего негативного. А с Турина идти на Сент-Готар? Нет, увольте.
Две тысячи французских войск были в самом Милане, еще там были семь тысяч республиканских войск, которых считали ненадежными сами республиканцы. Более того, среди этих вооруженных людей даже имелись тенденции скинуть с себя ярмо французов. Об этом говорил мне мой торговый партнер Лучано, а ему я склонен верить. Да и пример Венеции, где республиканцы моментально переобувались, прямо в воздухе, как только я входил в город со своим корпусом, не даст ошибиться.
Дивизионный генерал Александр Бертье шел ва-банк, собирая все боеспособные соединения. Войска Шерера были раздуты так, что теперь Франции, которая еще не пришла в себя после прихода Наполеона, нет возможности быстро реагировать и восполнять потери горе-командующего, ныне плененного и отправленного в Петербург. Вот и оголялись итальянские города, оттуда забиралось большинство гарнизонов, чтобы сейчас французы смогли собрать равноценное русской армии количество войск.
Так что зайти в Милан, закрыться там, организовать оборону — это очень даже вариант. Тут Бертье нужно либо отправлять большие силы для того, чтобы выгнать меня из города, если, конечно, я его займу, либо же оставить все как есть и постараться разбить Суворова, после чего и мое пребывание в Милане будет крайне сложным. А, на секундочку, именно этот город, столица Цезальпийской республики, является главным хабом снабжения. Меньшее, что я могу сделать, так сжечь все склады республиканцев. Но я хотел их все захватить и отдать на реализацию Военторгу.
Мы летели, отражая скромные атаки французов. В погоню, только к вечеру дня начала операции, за нами устремились польские уланы. Паны были не рады встрече. Никто не предполагал, что у нас, оказывается есть еще и артиллерия, да и штуцерники так лихо заряжают свои винтовки, да стреляют так далеко, что шансов у всего-то трех полков улан не было.
Пришлось немного изменить тактику стрелков. Дело в том, что винтовки били на пятьсот метров, это да, но били уже не прицельно. Поэтому мы на такие расстояния стали использовать залпированную стрельбу. Но уже при приближении противника на триста метров начиналась индивидуальная работа стрелков, а на двести метров до противника уже разряжались фургонные карронады. Их у меня теперь двадцать одна, это с теми, что прибыли в последнем обозе из Надеждово.
*…………..*…………..*
Мантуя
(Интерлюдия)
— Давай, братцы, выводи их на меня, загоняй в ловушку! — кричал командующий русскими войсками Александр Васильевич Суворов.
Уже четыре часа шло ожесточённое сражение. Русские наступали, французы более чем стойко отражали атаки. Грамотно маневрируя вдоль реки По, Моро пока удавалось создавать численное преимущество на участках атак русских. Только численным превосходством получалось отбивать волны суворовских чудо-богатырей и даже переходить в контрнаступление. Правда в таких маневрах были свои минусы — французская армия быстрее изматывалась.
Судьба это, или же попытка мироздания хоть как-то скорректировать историю? Если так, то эта попытка ленивая, знаковая, показательная, но мало решающая. В той, иной реальности, практически первой пулей, пущенной в начале сражения при Нови, был убит Бартоломи Жубер. В этой истории тоже самое произошло с дивизионным генералом Бертье. В обоих реальностях именно Жан Виктор Моро был заместителем, именно ему приходилось брать командование в свои руки.
— Загоняй их братцы! — продолжал кричать Суворов. — Заманивай! [в реальности подобное случилось в битве при Треббии].
Русские егеря побежали, они, так стойко бившиеся уже сколько время, побежали, не выдержали натиска французов. И русский фельдмаршал, рванул на своем коне прямо со смотровой площадки, направился к реке, потребовал и его переправили. И вот прибежали егеря и с ними потрепанные два линейных пехотных полка а тут…