Пока австрийцы не сильно радовали в деле снабжения русской армии. Если следовать соглашению, заключённому на высшем уровне, единственное для них — это поставки фуража и провизии. Русские солдаты питались почти что своими продуктами, которые привезли ещё из России. И эти запасы были конечны, причём уже скоро. Покупать что-либо у Военторга пока никто не стремился, да и Ложкарь выжидал. Австрийцы же всё норовят то выпить с русскими офицерами, то слукавить и рассказать, как они рады видеть здесь русские штыки. А вот накормить русского солдата не додумались. Вот только одним показным дружелюбием сыт не будешь.
— Поведайте нам, что это за отряд у вас такой! — потребовал Багратион, когда я уже закончил свою речь.
— По документам он называется «Мобильный полк». Я рассчитываю осуществлять им рейды по тылам противника или же выводить неприятеля на засады, — сказал я и, глядя на Петра Ивановича Багратиона, добавил. — В нём не может быть более шести сотен солдат.
— Мобильный? Это из латыни? — поинтересовался Беннигсен. — Но зачем такое подразделение, если есть казаки?
Мои слова про «шесть сотен солдат» канули в Лету, между тем, для меня это было важным. Дело в том, что почему-то нынешнее командование русскими войсками посчитало, что мой полк — это своего рода отстойник, куда можно спихивать всё, что не находит применения в других воинских частях. И тут, кстати, мой дружбан Платов недалеко ушёл от остальных. Ко мне приписали полторы тысячи калмыков. Да, тех самых, вопрос которых я решал в середине зимы.
Кочевники, в своей основе вооружённые луками и саблями, считались ненужным в современной армии пережитком. Ни в одной тактике такой род войск не фигурирует. Преследование неприятеля? Можно, но считается, что современный неприятель со штыком и ружьём, даже при малой доли организованности, такую конницу может остановить. Хотя казаков не останавливает. Или же у станичников больше огнестрела? Можно же использовать калмыков в разведывательной деятельности, но опять же языковой барьер, и слабоваты они со своими луками. По сути, никто не хочет связываться с ними, так как считаются непредсказуемыми. Ну, как ты объяснишь калмыку, что ему нельзя брать трофей? Или того хуже, будет вести себя на землях «цивилизованной Европы», как захватчик и насильник.
А мне сплавлять их, стало быть, можно. Мало того, так ещё хотят, чтобы я и кормил эту ораву. Но, нет, с кормёжкой обязательно нужно решать. Да и не думаю я, что калмыки шли на войну без своих больших обозов.
— Их предводитель Нурали сам изъявил желание служить с вами. Вы с ним должны быть знакомы. И свидетелем тому был наказной атаман, — сказал Багратион, поглядывая на Платова.
А вот тут ничего не попишешь. И вновь присутствует логика. Раз мой отряд мобильный, то коннице в нём самое место. Хотя об этом наверняка думали меньше всего, когда отправляли ко мне калмыков. Платов привёл десять казачьих полков, и, наряду с кирасирским и гусарскими полками, конницы более чем предостаточно. Хватит и на разведку, и на рейды в тылу врага, чем, собственно, могут заниматься гусары с казаками. Плюсуем сюда языковой барьер, разность менталитетов и брезгливость со сторон многих офицеров к калмыкам. И получаем, что этот чемодан без ручки отправляется в мой багаж.
После того, как командование услышало мои доводы, увидело меня, избавилось от калмыков, собрание очень быстро закончилось. Лишь только офицеры поделились своими восторженными впечатлениями о том, как их встречали на улицах Вены. Даже таким образованным и опытным людям, как собравшееся командование, застилало разум честолюбие и гордыня, вызванные лестью и лукавым обхождением. Я сказал «образованным»? Прости, наказной атаман, но ты исключение.
Меня приглашали на обед, но я вежливо отказался. Они считают меня балластом? Придётся доказывать, что я таковым не являюсь. И поэтому я спешил в лагерь австрийских войск, которые расположились по дороге к Праге. Именно там сейчас должен находиться барон Михаэль Фридрих Бенедикт фон Мелас. Этот фельдмаршал-лейтенант был назначен куратором поставок продовольствия и фуража в русскую армию. Между тем, его забыли освободить от должности командующего очередной формирующейся австрийской армии, которая должна вот-вот отправиться на Рейн. Или забыли назначить другого куратора.