Казалось, что всё, денег более нет, ничего нет, кроме рисунков и смутного понимания, что вообще такое построили Сперанский с Кулибиным, но нашёлся меценат, давший серебра на дальнейшую деятельность. Это был Никита Панин. Далее пришёл ещё и английский посол Уитворт, который долго, пространно и не без пафоса говорил о том, как нужно любить родину, и что он, Чарльз Берд, должен помнить о своих английских корнях и преданности королю. Берд не стал уточнять, что он шотландец, а лишь спросил, сколько лично посол и Великобритания в отдельности выделит средств. Оказалось, что немного, и что главными доводами Уитворта была любовь к Англии. Между тем, и из этого источника коммерсант получил некоторую подпитку, что позволило задумываться над расширением пока мастерской в полноценный завод.
Что им, этим меценатам, нужно было от Берда? Сущая мелочь — сообщать обо всём, что происходит в сфере производства новых видов паровых машин, ну и пароходов. А ещё лучше самому начать производить всю номенклатуру изделий и отправлять чертежи, как и иную проектную документацию всего новаторского. Куда? В Англию, конечно. Приставленный от английского посольства человек потребовал вновь сойтись со своим бывшим начальником Карлом Гаскойном и всё выведать, что же такого собираются делать на Луганском заводе. Были и другие задания, связанный с промышленным шпионажем, который нынче в России даже за преступление не считался. Слишком ещё не развита патентная система. Да она вообще не развита.
Понимал ли Чарльз Берд, что это промышленный шпионаж? Что пусть он и не должен подвергнуться суду, но делает нечто, что противоречит всем понятиям чести? Безусловно, и за свои услуги он рассчитывал на всемерную помощь со стороны англичан, как и русских вельмож, которые дружат с английским послом. Россия? Да храни её Господь! Была она аграрной, так чего же уходить с полей в дымные и неуютные производственные цеха? Берд мечтал, что он будет тем единственным производителем паровых машин в Российской империи, кто заработает на этом и прославит своё имя. А теперь, когда Сперанский развил бурную деятельность, шотландский промышленник опасался вконец обанкротиться.
— Господа, я приветствую вас! — широко улыбаясь, раскинув руки, встречал гостей Чарльз Берд.
Перед шотландцем, подданным английского короля, который напрочь отказывался присягать русскому императору, предстали четыре человека. Это были изобретатели, которых очень ждали в Нижнем Новгороде. Есть уже у Берда и в этом городе свои люди, они и указали, что на Нижегородском Машиностроительном Заводе даже приостановлен пуск нового парохода, чтобы услышать мнение об изделии уже прибывших специалистов по изготовлению паровых машин.
Такая ситуация заставила Берда действовать и перехватывать людей. Если они такие профессионалы, то нужны здесь, где будет создаваться, по мнению шотландского промышленника, главный центр производства машин. Ну, а позже… Есть варианты и вовсе переехать в Англию, как только будут достигнуты вменяемые результаты, и никакого преимущества России в строительстве пароходов не будет. Англичане знают толк в кораблях, и то, что одно судно без существенных поломок уже ходит по Волге и выполняет сложные логистические заказы, взволновало Туманный Альбион, где, в отличие от русского аграрномыслящего общества, отнеслись к пароходам весьма серьёзно, а не как к очередной забаве.
— Мистер Берд, оставьте свои приветствия, — начал говорить проявляющий особое недовольство Джон Фитч. — Объясните, почему нас не выпускают из Петербурга в Нижний Новгород. Я уверен, что это звенья одной цепи, что мы здесь находимся, словно преступники. И нас не пускают туда, где мы желали бы находиться.
— Мистер Фитч, ну, что же вы так сразу. Вам же обеспечили все условия пребывания в русской столице. Не правда ли, она не так плоха и диковата, как вся остальная Россия? Прошу простить меня, вы же ещё не знаете о России. Там, куда вы так рвётесь, в тех местах живут дикие люди, много разбойников, там…
— Увольте меня от всего этого! — Фитч вскинул руки и несколько презрительно посмотрел на Берда. — Я прибыл из Америки, там прожил большую часть своей жизни и уж каких только преступников не встречал. Мне интересно только одно — увидеть тот пароход, который уже сколько недель, месяцев, выполняет практические задачи. Господин Николай Резанов зафрахтовал мне быструю шхуну, я мчался сюда за деньги тех, кто мог бы наплевать на болезненного изобретателя. Но мне дали возможность сравнить свои исследования с тем, что воплощено в жизнь. Так что… Где мой паспорт на выезд из Петербурга?