[выход из ситуации]
Сана не хочет вызывать у двуногих жалость: чего-чего, а «чувства глубокого удовлетворения» от потирания потных рук при виде возможной ее робы она им не доставит. Правда, если бы Сану спросили, кому — им, едва ли она ответила б хоть сколько-то внятно. Возможно, впрочем, перед глазищами и мелькнуло б несколько силуэтов (скажем, светловолосой дамы — ну, той, с улыбочкой), но и только. Goreotuma! Они, видите ли, существуют — далее корпостилёк от холдинга Brain Washing&K[5] и ООО «Pidriz», страшилка регрессионного гипноза[6] фьюче-пипл[7] — «ради содействия формированию преуспевающего и стабильного российского общества», бла-бла; им, конечно же, нет дела до прибыли: они успешны, гуманны, адекватны — они, продвинутые и толерантные, даже исключили из лексикона такое понятие как «человеческие ресурсы».
Чтобы не уметь от рождения радоваться простым вещам, а потом вдруг, после «второго рождения», обучиться сему ремеслу, необязательно ломать конечности или балансировать на грани. Чтобы не уметь радоваться их простым вещам, достаточно иметь другую частоту вибрации, и с этим у Саны все в порядке. Непорядок с другим: которую уж ночь нацеливают на нее русалки мощные эрегированные хвосты, которую уж ночь поют ей свои песни, которую уж ночь — не пора ли в больничку? — цепляются за нее длиннющими своими пальцами… «Асум выд ярохо мо![8]» — просыпается Сана с криком, и «Внутренняя сторона ветра», падая, открывается на истории Геронеи Букур: «Женщина в первой половине своей жизни рожает, а во второй убивает и хоронит себя или своих близких. Вопрос только в том, когда начинается эта вторая половина».[9]
Со времен ладных похорон (гроб не перевернулся, могилу выкопали споро, никто до беспамятства не напился) прошло сорок дней, и Сана побежала с утра пораньше не «на кладбище», но именно что к отцу, к новому его дому, а когда восемь нежных ирисов почти эротично разлеглись на могиле и та, казалось, вот-вот не выдержит, Сане стало совсем уж тоскливо, и она подумала, что даже цветы не может выбрать «приличные», а потом снова не заплакала — да лучше б они ее душили, эти слезы!.. Ан нет: одна лишь тяжесть, сдавившая солнечное сплетение, и душила, а потому на поминки (ужасное, ужасное слово) ноги не шли.
Звонок глух и похож чем-то на тот его кашель (опять кажется?). Сана проходит в большую комнату: серия «н «Спартак-чемпион» — звук, впрочем, этично приглушен… Сана хочет размозжить телевизор, но вместо этого негромко здоровается и, чувствуя чудовищную неловкость, садится, ловя на себе взгляды: палитра от вялого интереса до легкого раздражения.
Ей предлагают калории — на одноразовой тарелке картошка, курья нога, винегрет, хлеб: съешь, кажется, кусок, и подавишься: «Ка-аму салата? А-атличный салат!» — поминальные разносолы, томящиеся между теплым кагором и ледяной водкой, кажутся издевкой: отец не пил, питался скромно — нет-нет, он никогда не купил бы вот эту рыбу, или вон тот сыр; неужто всё смолотят, думает Сана, поднося к губам кагор, но вкуса не чувствует. «А покойник пожрать-то любил!» — пыхтит горбоносый сосед, отправляя в пасть шмоток мяса: Сана не помнит, когда именно залепила ему пощечину — до того как сдернула скатерть?.. после?.. Не помнит.
Отвернувшись к стенке, она долго изучает рисунок обоев. Впрочем, не столько, сколько могла б: надо платить по счетам через апгрейд «устала», «не могу», «нет смысла» или «пошли к черту», а значит переводить. Или, что хуже оплачивается, механически исправлять «а» на «о», тире — на дефис и обратно, а потом, хоббит, когда из глаз посыплется песок… не думать, не думать! «Давно покончено с жидкими тусклыми прядями… нет больше бледной, без следов макияжа, кожи…» — да неужели так до конца? Не думать, не думать нон-стоп: «Волосы ложатся теперь ровными прядями, а некогда мышиный цвет замаскирован всеми оттенками меда и караме…». Сана обрывает фразу и оборачивается: странно, опять показалось… она сохраняет файл и ложится на пол: xn + yn = zn при условии, что степень n равна двум. Но если n больше двух? При n больше двух уравнение в целых числах не имеет решений… А может, она, Сана, и есть это целое число? Может, именно ее n больше двух? Значит, это ее уравнение не имеет решения и винить некого?.. «God wants all human beings to be saved»[10] — переводит она бесплатно на автомате, не понимая, откуда взялась эта брошюра. — «Хочешь услышать истину о Боге и личном спасении? Приходи на христианское богослужение!» — впрочем, как и та: «Хочешь подняться над земными заботами? Обеспечь волосам глубокое увлажнение!» — латиница-кириллица-латиница-кириллица… замолчи, заткнись, пропади!.. На двенадцати дубах Разбойник гнездо себе свил, за десять верст его посвист слышен!