перевод: Павел Павлов
" Сделай ему больно "
Более десяти лет я мечтал наказать этого ублюдка. Теперь я знал, что у него есть жена, ребенок, хорошая работа, дом, машина и собака. Его счастье жгло мою утробу, словно соляная кислота, капающая на кровоточащую язву. От этого мне хотелось кричать.
Я хотел причинить ему столько боли, что он будет проклинать миг своего рождения и день, когда зародилась вселенная. Я хотел увидеть, как все радости жизни умирают у него на глазах; как вены вздуются на его шее, когда он выплеснет в небытие свой истерзанный дух вместе с душераздирающим воплем. Я хотел впитать в себя его страдания и наполниться его агонией.
Множество ночей подряд я мастурбировал, фантазируя, как его измученная плоть раскрывается под натиском моего лезвия, как багровые раздувшиеся кишки вываливаются наружу из раны, словно это гнездо угрей, а его кровь брызжет на мои ноги и просачивается между моими пальцами из десятка рваных ран. Я бурно кончаю, когда представляю, как трахаю его прелестную женушку у него на глазах… Затем я вытираю остатки спермы со своего пупка, воображая, что это была последняя капля крови его угасающей жизни. Я представлял себе все это в мельчайших подробностях, доводя свою плоть до исступления. Я грезил, как похищаю его, сажаю на цепь в моем подвале, для замедления пульса делаю ему укол морфия, чтобы он не истек кровью раньше времени, но в тоже время оставался в сознании, пока не погибнет от «тысячи порезов». Прижигая каждое отверстие, каждую рваную рану, разрывая и бросая ошметки плоти в печь… Я грезил как поддерживаю жизнь в нем часами, проламывая его тело и расчленяю на мелкие куски. Но что потом?
В конечном счете он все равно сдохнет, а мои душевные муки будут продолжаться… То, что он сделал со мной, не поддается возмещению.
Он не просто украл мою девушку, мою первую любовь, использовав ее и выкинув словно презерватив, после того как он наполнил его спермой до краев и подтер им свою задницу. Он отобрал мою способность любить и доверять людям. Он превратил меня в монстра, для которого чувства теперь не значат ничего. Он похитил у меня всю прелесть и красоту жизни. И теперь мне нужно найти способ заставить его страдать так же, как страдал я, опустить подонка на самое дно.
В интернете я рыскал по запрещенным, колдовским и некро- сайтам. Я не сомневался, что найду то, что мне нужно. Сейчас существует масштабный рынок всех видов извращений на любой вкус. И на одном сайте, в контент которого входило групповое изнасилование трупов жирными волосатыми мужиками, я обнаружил именно то, что мне нужно…
Поразительно, что можно найти в интернете в наши дни.
Сперва я выебал его жену у него на глазах, дав ему сполна насладиться ее криками, когда я засовывал 1,5 литровую бутылку ей в задницу… Потом я сломал донышко бутылки бейсбольной битой и сунул ей во влагалище, проворачивая и смазывая ее пизду битым стеклом словно лубрикантом. Зазубренные осколки торчали из ее геморроидальных тканей, кровь стекала по бедрам. Как только она перестала кричать, я запихнул туда же бейсбольную биту, как следует шлифую проход и вминая стекла еще более глубоко и вызвав новый залп криков. Наверняка с ее влагалищем до этого никогда не проделывали ничего подобного. Получилось неординарно и творчески. Пол кричал, просил, сыпал проклятиями и угрожал, в то время как я зажег факел и трахал его невероятно красивую, рыжеволосую, с глазами как у лани жену. Я едва слышал его жалкую болтовню из-за ее пронзительных воплей.
— Aаааа! Боже нет, нет! Нееееет! Не надо! Пожалуйста остановись!!!
Ах, как бедняжка должно быть страдала. Визжа, она прокусила собственные губы, в то время как я жарил ее лобок и внешние половые губы, превращая в жаренный бекон. В первую очередь я должен был сжечь и отрезать их, чтобы проникнуть еще более глубоко. Тогда я взял небольшой острый нож и орудуя им, срезал всю обгорелую плоть, как можно больше расширяя проход, чтобы я смог протолкнуть туда факел, и превращая ее влагалище в рваную, кровавая дыру, которая теперь походила на вывернутый наизнанку недоеденный грейпфрут. Ее живот стал светиться красным изнутри, когда факел заскользил вглубь, и из брюха раздавался булькающий звук одновременно со смердящим запахом горелой свинины. Ее крики выплескивались из переполненных легких вместе с кровью. Они были настолько громкими, что я вынужден был заткнуть ей рот кляпом, потому что вопли заглушали крики Пола. А именно его крики я и хотел слышать.