Выбрать главу

Джонни был людоедом, ненасытным к человеческой плоти, и так уж случилось, что ему выпало работать в абортарии.

Каждую ночь он прогрызал себе путь сквозь оболочку красных пакетов с медицинским мусором, питаясь их содержимым и обгладывая мясо с искорёженных внутриутробных зародышей.

Кровавый гамбургер высасывался из пакетов при помощи вакуума, что так же использовалось для извлечения нежелательных паразитов из их матерей. Их крошечные бесформенные тела были похожи на куски теста, смешанного с клюквой, или же на взбитые в миксере вишни, или прокрученный в мясорубке арбуз. Он пожирал их горстями, чавкая и причмокивая в жажде всосать в себя всю нерождённую плоть до самой последней капли, стекавшей по его бороде кровавыми слюнями, словно жирный ребёнок на состязании по поеданию пирогов.

Время от времени он делал подпольные aбороты местным героиновым шлюхам, используя для этого крючок из проволоки и пару щипцов, чтобы извлечь зародышей по частям из пораженных болезнями влагалищ их матерей, на сроках восемь и девять месяцев беременности в период, когда их животы уже были чересчур большие даже для извращенцев, что любили трахать беременных потаскух. Зародыши выходили по кускам, словно красные зефиринки, тающие в пламени костра. Иногда он даже не мог утерпеть, пока их матери хотя бы отвернутся и закидывал кусочки себе в рот. Была бы его воля, он бы высасывал плодовые остатки прямо из их сифилитических дырок и съедал их прямо на их же глазах. Это было просто неземное удовольствие.

Но как бы то ни было, большинство ночей ему приходилось довольствоваться отходами из пакетов. Жесткое мясо и вязкий желтоватый жир по вкусу напоминали телятину или сырого кальмара, он, причмокивая, всасывал в себя пуповины из темно-алой мясной мякоти последов и амниотических оболочек, словно переваренные макароны. С хрустом жевал черепа, что трескали у него во рту, словно перезрелые фрукты, и с наслаждением высасывал из них желеобразное серое вещество. Он был не против личинок, что копошились в каше из мяса и крови, ведь, по сути дела, он был таким же паразитом. Он пожирал их с не меньшим рвением, нежели конечности и органы, плавающие в кровавом месиве.

Но сегодня... Сегодня там было что-то ещё, что-то шевелилось. Он мог слышать, как что-то с чавканьем прогрызало себе путь со дна пакета с отходами в то время, как он проедал себе дорогу с обратной стороны. Что-то там было живым.

Джонни начал сгребать в сторону крохотные части тел, пока не нашёл тo, в котором обжигающим огнём ещё горела искра жизни. Это было меньше половины тела, туловище и голова, и оно всё ещё жило. Оно зарычало и заскрежетало зубами на Джонни, когда он в изумлении на него уставился и начал готовиться отправить хныкающие создание себе в рот, и тут Джонни заметил, что весь пакет пришёл в движение. Руки, ноги, голова, внутренние органы - все наполнились жизнью. Он даже почувствовал, как полупереваренные останки начали ползать и кусаться внутри него, он чувствовал крошечные зубы, ногти, руки, пальцы и даже те части, которые он не смог бы описать словами, все они царапались и прогрызали себе обратный путь наверх в его пищеводе в борьбе за свободу.

Они уже вовсю копошились у него в глотке. Он начал выблёвывать обратно всю свернувшуюся кровь и частично переваренное мясо снова и снова в попытках от них избавиться. Но он съел их слишком много, фунты и фунты мёртвых эмбрионов, которые, к его ужасу, сейчас неожиданно ожили. Ожили внутри него.

И сказал Господь:

- В болезни будешь рождать детей.

- Грёбанные дети...

Внизу его живота началось чрезвычайное волнение, он согнулся пополам в тошнотворной агонии, разрывающей его брюхо, словно бритвами. Каловые массы, кишащие живыми зародышами, с брызгами выплёскивались из его заднего прохода и стекали по ногам. Он наблюдал, как беспалая рука, прилипшая к плечам, шее и голове какого-то монголоидного ребёнка с синдромом Дауна, плыла к нему, как в то время беззубое лицо широко улыбалось посреди лужи экскрементов

- Ну уж дважды из-за одного ребёнка я не обосрусь.

Он раздавил тварь ботинком, наслаждаясь тем, как звонко хлопнула его недоразвитая черепушка, при этом облепив его ногу, как воздушный шарик, наполненный желе. Он всё-таки обосрался последний раз в жизни, пока остатки его воскресшего обеда вылезали из прямой кишки, вытаскивая за собой весь кишечно-желудочный тракт. И как было предсказано в ветхом завете два тысячелетия назад...

…Джонни бился в агонии боли, рожая детей.

перевод: Роман Коточигов

" Личиночный фельчинг "

Второе место на Шок-Конкурсе в Торонто, Канада 2007 г.