Сказать, что она была поражена – значит не сказать ничего.
– Ну, ты точно ненормальный, – только смогла она выговорить, направляясь к такси.
Глава шестая
При слове «рак» все люди выглядят одинаково. Глаза пустые, нижняя губа начинает трястись, на губах застывает красноречивое недоумение. Иван Николаевич был, кажется, готов ко всему, но всё равно это слово прозвучало зловеще.
– Это уже точно?
– А вы думаете, что это я вас просто так на повторные анализы направил?
– Да, – опустил голову в полной растерянности он, – и что теперь?
– А теперь будем лечиться, и тут, в общем-то, у нас с вами неплохие перспективы. Рак простаты лечится почти в восьмидесяти случаях из ста, так что с этим как раз проблем быть не должно.
– А с чем будут проблемы?
Врач внимательно на него посмотрел, снял очки, встал и подошёл к нему вплотную.
– А проблемы у нас вами будут с вирусом иммунодефицита, проще говоря, со СПИДом.
Глаза их встретились, и каждый из них пытался в них прочитать своё. Доктор думал: «Начнётся истерика с матами и угрозами или нет?», а Иван Николаевич пытался найти в глазах собеседника намёк на розыгрыш.
– Вы не шутите?
– Нет!
– Это полный…
– Да, это, голубчик, как два туза в прикупе на мизере в преферансе.
– И что теперь делать?
– Лечить, что делать! Заразились вы недавно – не больше полугода, так что и здесь шансы есть. Вы в первую очередь придумайте, что жене будете говорить о своих похождениях, а завтра ко мне, начнём бороться.
– Жене? Так вы думаете, что это я?
– Я не думаю, я предполагаю, а вы уж там сами, без меня, разберитесь, и завтра вдвоём ко мне. До свидания, и не опаздывайте, в десять жду.
Иван Николаевич вышел из кабинета и тут же присел. В голове творилось что-то невероятное, и он никак не мог прийти в себя. Минут через десять в голову пришла мысль, от которой ему стало плохо. Он точно знал, что у него последние три года ни с кем ничего «на стороне» не было. И так получалось, если доктор сказал – полгода, то это всё от Вальки? Значит, он там терпит все эти тяготы и лишения, а она тут… Он встал и резко направился к выходу. Возле ступенек его ждал Генка, тот самый, с которым они договорились посидеть за рюмкой.
– Ну что, как там, не смертельно? – улыбаясь, спросил он.
– Как раз смертельно. Очень даже смертельно. Гена, мне сейчас не до тебя, так что… хотя… – тут он замолчал, глянул внимательно на него и схватил за грудки: – А теперь рассказывай, что знаешь про Вальку.
– Слушай, Ваня, ты это, полегшее, я как раз тебе всё и хотел рассказать. Пойдём, посидим, я всё что знаю – расскажу, а что не знаю, то врать не буду.
Иван Николаевич отпустил его.
– Извини, пойдем, тут такое дело, надо срочно выпить.
Глава седьмая
В голове вообще не было никаких мыслей. Если раньше он себе представлял знакомство с родителями невесты как волнующее событие, то сейчас он был абсолютно спокоен и всю дорогу только и поглядывал на свою будущую невесту. То, что это она – у него не было ни малейшего сомнения. «Это судьба», – убеждал он сам себя и не давал никаким другим мыслям даже малейшего шанса на существование.
Через полчаса подъехали к небольшому, но ухоженному дому со спутниковыми антеннами на фасаде. Катя вышла, а он задержался расплатиться с водителем. Когда тот назвал сумму, Сергей понял, что не хватит. Вывернув карманы, насчитал только половину.
– Ладно, давай сколько есть, сам таким безбашенным был, – согласился таксист.
– Спасибо, шеф, – не знал как отблагодарить его Сергей. – Дай визитку, буду проездом – наберу.
Тяжёлый чемодан был сейчас совсем не к месту, но что поделать. Вошли в дом. В комнате их встретила приятная высокая женщина лет пятидесяти и грозного вида мужчина той же возрастной категории. Разговор как-то не складывался, было видно, что Катя и её мама нервничают, а отец вообще практически не участвовал в разговоре, только хмыкал иногда. Кое-как дотянули до ужина, и тут выяснилось, что Катин отец без «ста граммов» за стол вечером не садится. Причём пьёт он только напитки своего приготовления. И хотя последние полгода Сергей всего несколько раз пил пиво и вино, пришлось принимать участие.
– Так как к тебе относиться, студент загранишный? – с иронией поднял первую рюмку отец.