Тот, что метался у поверхности, нашел в себе силы уцепиться за край льдины и последним отчаянным усилием вытащить себя из воды, но, увидев его, уцелевшие истошно закричали.
Плоть стекала с него, как воск с детской куклы, обнажая серые прожилки костей и тающие мышечные волокна, лицо превратилось в маску из розовой пены, исторгающую из глазных провалов пузырящуюся мутную жижу. Захрипев остатками глотки, это страшное существо, исчерпав запасы заложенных в нем сил, рухнуло обратно в воду, окатив брызгами тех несчастных, что еще оставались на льдине.
Похоже на зрелище Страшного Суда, отстраненно подумал Гримберт, с той лишь разницей, что мертвецы не обрастают плотью, готовясь предстать перед Всевышним, а лишаются ее…
Кто-то из наемников завизжал, впившись пальцами в лёд – его сапоги принялись источать грязно-серый пар, и там, где они таяли, не видно было ни кожи, ни костей, одну лишь вязкую и быстро растворяющуюся массу с редкими вкраплениями хрящевой ткани. Другому переворачивающаяся льдина хлестнула водой в лицо – и тот мгновенно захлебнулся собственным криком, когда половина его лица стекла прямиком в подставленные ладони, оставив между плавящимися пальцами лишь неестественно белые бусины зубов.
Гримберт выбрался на берег, тяжело переставляя ноги и расшвыривая вокруг себя осколки льдин. Жидкость, водопадами стекавшая с брони, заставляла снег под его ногами таять, испуская едкий серый пар, но Гримберт не обращал на нее внимания – она уже не несла для него опасности.
Выбрался. Благодарение райским кущам и всем кругам ада – выбрался.
Оказавшись на суше, он не смог побороть искушения и заставил доспех развернуться. В этом не было никакой насущной необходимости, но грех любопытства требовал знать, какими были последние минуты маркграфа Лотара де Салуццо на грешной земле.
И он не был разочарован.
В другое время Лотар бросился бы к берегу одним из первых, он всегда был чертовски сообразителен для старого развратника. Но его тело сослужило ему плохую службу. Сохранившее в себе слишком мало деталей от человеческой анатомии, оно оказалось придавленным собственным весом ко льду. Тщетно его многочисленные конечности, хрящевые отростки и увечные беспалые руки пытались оттолкнуться, он смог лишь перевалиться на бок, да так и остался лежать, исторгая из дрябло колышущейся глотки потоки проклятий вперемешку с испуганными всхлипами:
– Сюда, вы, черти! Назад! Назад, грязные ублюдки! Стой! Я прикажу рвать вас клещами, я залью ваше золото вам в раны, я… Господи, по сто флоринов каждому! Сто! Сто пятьдесят!.. Стоять, жалкие выблядки!..
Никто не спешил на его призывы – хваленые венецианские наемники были слишком заняты попытками спасти собственные жизни, ни угрозы, ни посулы более не имели над ними власти. Лотар, рыча и воя, приподнялся на своих лапах, но не смог сдвинуться ни на метр, вновь упал на лед, истекая сукровицей и прозрачной желчью.
Он не пытался добраться до берега, понял Гримберт, он верно оценил свои шансы. Старый хитрец пытался добраться до своего верного автоклава, герметичного стального убежища, служившего ему домом последние годы. Что ж, не самая плохая мысль в его положении, хоть и едва спасительная. Запертый в своей стальной камере, он обречен будет окончить свое затянувшееся существование на дне в полном одиночестве и темноте. Может, он посвятит последние часы молитвам и спасению собственной души?.. Гримберт не был в этом уверен.
Надеждам Лотара де Салуццо не суждено было сбыться. С громким треском его автоклав провалился под лед, и мгновенно утонул, окатив его брызгами кислоты. Лотар заорал от боли, судорожно корчась на трескающейся льдине. Едва ли он в этот миг думал о своих наемниках или о Гримберте, извечное свойство боли – стирать все прочие мысли.
Его неповоротливое раздувшееся тело беспомощно взмахивало конечностями, которые хоть и были многочисленны, оказались слишком слабы. То одна, то другая часть его тела оказывалась погружена в толщу смертельной жидкости и, если и выныривала обратно, то в виде сточенной кости. Руки, ноги, подбородки, носы, ногти, зубы, выпирающие ребра – все это было лишь пищей для чудовищной концентрации кислоты, податливой и мягкой органикой.